весь Мир, знали, сколько времени требуется на дорогу из того или иного пункта.
Ночной полумрак медленно становился не таким густым и плотным, предвещая скорое наступление рассвета. Купец сложил приготовленные для отправки бумаги в специальное отделение для почты, чтобы пришедшие вскоре собратья немедленно переслали их адресатам. Для Прима был составлен подробнейший доклад, в котором описывались кандидаты, и умозаключения, которые привели его к такому выбору. Идти в спальню было уже поздно, кафэо действовать перестало, поэтому уставший донельзя купец примостился тут же в кабинете на диванчике и моментально уснул, не раздеваясь. Его не разбудил гул голосов, доносящийся снизу из торговых рядов, он крепко спал, и снились ему всякие сумбурности, не связанные друг с другом – лишь пугающий свет – багрово-черный сводил с ума, заставляя беспокойно метаться, обливаясь потом, в желании проснуться. И, когда его первый посетитель постучал в двери, г-н Януар с вздохом облегчения открыл глаза. Посетителем оказался курьер от Пресветлого, явившийся за бумагами. Кастырь купцов извинился, ненадолго зашел в личную комнатку, находящуюся за неприметной дверцей – там была кухня, небольшая ванная и туалет. Привел себя в более-менее приличный вид, вышел, вновь извинился за ожидание, вручил требуемое и распрощался с курьером. После этого поставленную задачу можно было считать выполненной и заняться своими неотложными делами. Купец потянулся, с удовольствием слушая, как захрустели, расправляясь, усталые руки-ноги и решил позволить себе немного личного времени. Выглянул за дверь, попросил принести завтрак через минут сорок, а до того времени никого не пускать, перенести приемное время на часок позднее.
Остаток ночи был более чем напряженным и для троицы, отправившейся в Храм повитух, чтобы добыть сведения, скрытые в голове Лентины. Прибыв в храм, мать Оливия распорядилась прислать чертежника, писца, приготовить кафэо и не тревожить до особых распоряжений. Запершись в ее личном крыле – повитухи не имели личных жилищ, обеспечивались покоями в храмах, в которых трудились – очень удобно, всегда можно быстро прибыть на работу. Семьи их селились с ними – обязательное условие брачного контракта повитух – не покидать храмового жилья. Выходили замуж в основном за свободнокровных – их кровь лишь усиливала мастерство и кастовые навыки. Мать Оливия пережила своего супруга, и Вита не послала ей детей, благословив заботиться обо всех мирянах. Повитуха без единой жалобы приняла такую жизнь. И назначение ее верховным кастырем было закономерным – она выходила всех рожениц, что попадали к ней, родившиеся младенцы выживали и вырастали крепкими и сильными, а те, кто умирал на ее руках от неизлечимых болезней или старости, благословляли ее и уходили с умиротворенной улыбкой на устах, победив боль. Казалось, что одно лишь ее присутствие отгоняет Безумие и Боль, посланниц Хрона. У матушки Оливии были потрясающие руки – она могла, лишь прикоснувшись к больному,
