садись, – голос женщины был усталым. – Как самочувствие?
– Лучше не бывает, – беззастенчиво солгал он. Но атари ничего не заметила. Включила еще одну лампу, положила ладони ему на грудь и послала импульс. Слабый. Рассеянный.
Через десять крон Нолан понял, что единственным результатом сегодняшней процедуры будет потраченное впустую время.
– Что с тобой? – спросил он, чувствуя, что она то и дело упускает поток. Сиенна встряхнула руками, прикоснулась снова, но, прежде чем он успел что-то сказать, шумно выдохнула и отступила в сторону.
– Трудно сосредоточиться, – призналась она. – Знаешь, давай перенесём…
– Что произошло? – Экс-командор догадывался, с чем это может быть связано: утром сам видел на Стене Памяти одиннадцать новых ячеек. – Если ты так расстроена из-за погибших…
Сиенна покачала головой. Взгляд её остановился, дыхание участилось:
– Нол, в столице узнали о бывших офицерах. Не представляю, что теперь будет с Джаил, с Альном… со всеми нами. Тот ужас, что мы пережили больше десяти лет назад, возвращается, и я не знаю, что делать и чем помочь. – Она нервно прошлась по кабинету. Нолан молча следил за ней.
– Рано или поздно это должно было случиться, – заметил он. – Некоторые вещи невозможно скрывать вечно.
– И что с того? – огрызнулась атари. Но тут же страдальчески изломила брови: – Извини, Нол, я вся на взводе. Не могу думать ни о чём другом. Жизнь только стала налаживаться… и вдруг… Сперва эти механические инопланетные монстры, затем – такая же беспощадная государственная машина, готовая обезглавить Нумеру и вновь уничтожить моих друзей. – Из её горла вырвался судорожный смешок: – Да, у нас не сложилось с Альном, с Инн мы успели поссориться, а Мэл меня дико бесит, но… несмотря на это, они же мне как семья. Кроме них, у меня никого больше нет. И никогда не будет.
Нолан почувствовал, что она сейчас разрыдается. Так и случилось.
– Ну, ну, – он встал и, подойдя к Сиенне, осторожно обнял её за плечи. Хотел было прижать к себе, но рубашка осталась висеть на стуле, а ожоговые рубцы в свете ламп казались еще безобразнее, чем обычно. Он не мог допустить, чтобы женщина, которая ему нравится, прислонилась к ним своей нежной, безупречной щекой.
– Прошу, не надо, – успокаивающе зашептал он. – Может, в этот раз обойдется. Я знаю, через что ты прошла… мы все прошли, но на твою долю выпало больше, ведь ты потеряла сестру…
Наверное, это было ошибкой. Не стоило вспоминать Мэйзи: Сиенна зарыдала едва ли не в голос, а потом покачнулась и всё-таки спрятала мокрое лицо у него на груди. Нолан поморщился – солёные слёзы неприятно щипали кожу. Пришлось терпеть.
– Сиенна…
Атари через силу подняла голову, посмотрела ему в глаза. Её губы дрожали.
– Нол, я совершила ужасную, непростительную вещь. Думала, что поступаю правильно… Только, пожалуйста, умоляю, никому об этом не говори!
Ксантрийский схолос,
