нет, нет. Камера перед входом в ванную комнату. Когда вы идёте в уборную – естественно, закрываете дверь. Главное, зритель видит, что вы настоящий живой человек. Что это значит для зрителя? Это значит, что жизнь на экране – реальна.
– И что, вы хотите сказать, все эти звёзды первой величины будут у вас круглосуточно, без перерыва…
– Нет, круглосуточно – только вы. Вы как бы якорь. Или, точнее, ось. Пи-Оу-Ви[3]. Поэтому вы постоянно в периметре…
– Я что-то не… Круглосуточно – сколько суток?
– Семь суток в неделю, тридцать в месяц, триста шестьдесят пять – или триста шестьдесят шесть – суток в году. В сутках двадцать четыре часа, в часе шестьдесят минут, в минуте шестьдесят секунд. Всё это время вас снимают камеры. У вас в комнате, если не ошибаюсь, сорок шесть камер. И за каждый день, напоминаю, вы получаете три тысячи долларов.
– И… Погодите, то есть что, я вообще оттуда не выхожу?
– Не выходите.
– Никогда?
– Пока проект в эфире.
– Я чего-то не соображу… А звонить я могу? Пользоваться интернетом?
– Вы в девятнадцатом веке. Какой интернет?
– Погодите, но ведь должны быть какие-то перерывы…
– Нет, никаких перерывов.
– Я не понимаю… Это что такое вообще? «Дом-два»?
– Ни в коем случае. «Дом-два» – реалити-шоу, а у нас художественный проект. Вы – персонаж. Граф Орлов.
– У меня есть сценарий?
– Конечно. Вся ваша жизнь полностью подчинена сценарию. У вас в наушнике персональный суфлёр, мы его называем «кондуктор». Каждый день вы получаете текст… незаметно для зрителя – например, вы читаете книгу, туда вклеиваются страницы. Ключевые реплики вы заучиваете, но таких реплик немного. Как правило, у вас прописаны основные линии поведения, и вы действуете в логике персонажа.
– То есть вы хотите, чтобы я год не выходил из этой…
– Чтобы вы находились в периметре декорации, да. Год, два, три – сколько проект будет идти в эфире.
– Так… Дело серьёзное. Дайте мне несколько дней…
– Зачем?
– Чтó «зачем»? Посоветоваться с семьёй…
– Вы не можете посоветоваться с семьёй.
– Почему?!
– Вы только что подтвердили условие стопроцентной конфиденциальности. Дважды.
– Нет, погодите, вы что, предлагаете мне просто сию минуту всё бросить и…
– Да, именно это мы вам предлагаем.
– Как вы это себе представляете? Нет, вы что… Я не могу!
– Жаль. Ну, как говорится, на нет и суда нет, – с лёгкостью согласился грызун. – В таком случае мы рассмотрим другие кандидатуры.
Я вдруг понял, чтó меня всю дорогу так раздражало, сбивало: противоречие между словами, которые он проговаривал – и тем, что у нас, у актёров, называется «задача» или «посыл». Словами он
