и сдержанной, чем прежде.
Томас согласно кивнул.
– Невозможно угадать, что Джиллиан думает или чувствует. Во всяком случае, для меня это так. Быть может, ее друзья…
– Уэстон и Каммингс?
– Они трое, нет, четверо, включая Чарлза, можно сказать, выросли вместе. Я частенько думал, уж не в них ли причина того, что Джиллиан не выходит замуж вторично.
Ричард повращал в руке стакан с бренди, светло-янтарная жидкость обволокла стеклянные стенки.
– Как я понимаю, ее муж даже не успел стать наследником семейного состояния.
– Ей чертовски не повезло. Джиллиан заслуживала лучшей участи. Она получает помощь от семьи, но сумма эта не слишком велика. Мать мучается из-за того, что она не принимает большего. Я сам не понимаю, в чем тут дело. Джиллиан редко говорит об этом, но я подозреваю, что она предпочла бы совсем ничего не брать.
– Ясно, – негромко отозвался Ричард, припомнив пылкие рассуждения Джиллиан прошлым вечером. Быть может, она попросту тяготится милосердием родственников и как раз по этой причине так желает получить наследство американского деда.
– Мне пора уходить. – Томас взглянул на новую картину. – Я полагаю, эта вещь еще не совсем готова для того, чтобы я взял ее с собой.
– Да, она как следует высохнет только к концу недели. Тогда ты ее и заберешь. Я ожидаю, что она принесет достаточно денег, чтобы расплатиться с прислугой в Шелбрук-Мэноре за три месяца, не меньше.
– Ты мог бы также приобрести новый смокинг. – Маркиз с неодобрительной гримасой посмотрел на стакан у себя в руке. – И бутылку бренди лучшего качества.
– Кажется, ты без особых возражений пил и этот.
– Уж не обижайся, но я пил его исключительно из вежливости.
Томас прикончил напиток и поставил стакан на стол.
– Верное доказательство настоящей дружбы, – насмешливо проговорил Ричард.
Но Томас и в самом деле был его самым близким, а говоря по правде – единственным другом и соучастником заговора. Оба дружили со школьной скамьи, но редко виделись до тех пор, пока не умер отец Ричарда. После этого они возобновили знакомство и стали близки, как родные братья.
Этьен Луи Туссен появился на свет три года назад, когда Ричард бился над тем, чтобы превратить запущенное родовое имение в процветающее. Именно Томас первый предложил, чтобы Ричард попытался использовать псевдоним ради получения дохода от продажи картин, в котором в тот период времени отчаянно нуждался.
Теперь Томас переправлял полотна Ричарда поверенному, а тот в свою очередь доставлял их торговцу произведениями искусства. Оплата проделывала обратный путь тем же конспиративным способом. Оба приятеля были убеждены, что только такой засекреченный путь обеспечивает анонимность Ричарду.
– Томас, не забудь, прошу тебя, на этот раз вычесть из гонорара, который останется после уплаты комиссионных, деньги за аренду помещения.
Томас закатил глаза.
