на поднос с холодными и горячими закусками на длинном кофейном столике.
Мой желудок одобрительно урчит, напоминая о том, что я не ела со вчерашнего ужина.
– Кстати, который час?
– Начало третьего, – отвечает Эсме, обнимая меня.
Ничего себе! Наверное, я спала дольше, чем полагала.
– Пен разбудила меня в восемь и рассказала, что случилось. – Эсме отодвигает меня на длину вытянутых рук и рассматривает со слезами на глазах. – Ты в порядке?
– Да, – заверяю я.
– Это моя вина. Мне так жаль. Мне не следовало идти за этим человеком.
– Не следовало, – соглашаюсь я, накладывая в тарелку горку картошки фри и бургер с курицей. Потом добавляю немного салата, чтобы уменьшить вредное воздействие грозящего инфарктом блюда.
Если бы я не злилась так на Бена, то рассердилась бы на подругу. По правде говоря, безрассудство Эсме едва не стоило нам с Пен жизней. Если бы не Бен, кто знает, сидели бы мы с ней здесь сейчас.
– Уверена, что ты не пострадала? – спрашивает Эсме, прикусывая нижнюю губу.
– Уверена. По крайней мере не физически.
Пока мы едим, я рассказываю обо всем, а они внимательно слушают. Эсме перебивает и ругается как сапожник, когда я дохожу до того, как Бен оскорбил меня и практически вышвырнул из номера.
– Вот сволочь, – кипит Эсме. – Я подумываю отправиться в «Венецианский» и выложить ему все, что думаю.
Очередная безрассудная идея.
– Оно того не стоит, и это слишком опасно. – Сомневаюсь, что Бен и его дружки носят пистолеты как аксессуары. – Кроме того, я больше не хочу его видеть.
– Паршиво, детка, – Пен смотрит на меня с сочувствием. – Я помню, как ты по нему чахла.
– Он не стоил твоего обожания, – поддерживает Эсме. – Но странно, что он хранит в кармане твой рисунок.
– Думаешь, он знал, что мы будем там? – снова встревожившись, спрашивает Пен.
– Не думаю. – Я набиваю рот последней картошкой. – Эсме заказывала на свое имя, а на Шрамолицего Салерно мы наткнулись случайно.
– Тогда, кто бы мог подумать, я согласна с Эсме. Странно, что он был так груб при том, что ты явно для него что-то значишь. Иначе он бы не хранил твой рисунок.
– И не похоже, что ты была плохой любовницей, – рассуждает Эсме, и я мысленно прихожу в ужас. – Детка, прекрати психовать. – Она пожимает мою руку. – Ни один парень не будет трахать девушку всю ночь, если в самом деле не увлечен. Он ведь кончал?
Я киваю.
– Много раз. На мне и в меня.
– Так что дело не в этом, – Эсме постукивает себя пальцем по подбородку.
– В любом случае это неважно. – Я ставлю пустую тарелку на стол. – Я больше не хочу думать о Бене. Для меня он теперь мертв. – Я открываю бутылку воды и делаю несколько глотков. – Он хочет, чтобы я вообще забыла о прошлой ночи, и я не прочь это сделать.
– Парень, которого он прислал, сказал то же самое, –
