немецкую рабочую партию – НСДАП [Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei – NSDAP] и в СС [Schutzstaffel – SS – охранные отряды]. Конечно, свою роль в этом сыграл случай, но для Эйхмана это был счастливый, как впоследствии оказалось, случай, когда удачно совпали его природные побуждения к той деятельности, за которую он был проклят, и включение в структуры, которые дали ему возможность удовлетворить эти побуждения. Безусловно, для него была очень важна принадлежность к НСДАП и СС, которая работала на его амбиции, которая ввела его в круг посвящённых небожителей национал-социализма, присягнувших на верность Германии.[128] Кроме того, перспективная работа на ниве нацизма позволила Эйхману в дальнейшем облагородить, оформить идеологически многие стороны своей деятельности.
Как начинал Эйхман свой путь к виселице?[129] Возможно, с одного из собраний НСДАП в 1931 году, куда его пригласил гауляйтер Болек [Bolleck]. Дело происходило в Линце в Австрии. Эйхман запомнил, что ему сказал Эрнст Кальтенбруннер [Ernst Kaltenbrunner][130]: «Вы… Вы принадлежите нам!» По этому поводу Эйхман сказал следующее в кружке Сассена в Аргентине: «Затем он достал лист бумаги, заполнил его, и мне нужно было только подписать его. Я до сих помню, что я не задавал никаких дополнительных вопросов, а был счастлив и горд принадлежать, как и Кальтенбруннер, к СС».[131] Отец Кальтенбруннера и отец Эйхмана[132] были деловыми партнёрами в Линце, и поэтому, естественно, он и Эрнст Кальтенбруннер были хорошо знакомы. Странным кажется то, что через много лет на Нюрнбергском процессе Кальтенбруннер отрицал давние связи с Адольфом Эйхманом.
Так Эйхман вступил в НСДАП и СС. Это было 1 апреля 1932 года. Номер его партийного билета 889895; номер в СС – 45326. Именно эти номера он назвал своим похитителям-израильтянам, когда они идентифицировали захваченного как Адольфа Эйхмана. Понятно, что такие второстепенные членские номера не давали ему привилегий, которыми могли пользоваться ветераны нацистского движения. Однако судьба предоставила ему шанс стать уникальным, незаменимым, преуспевающим на своём поприще и даже известным.
Какое-то время Эйхман работал в «Vacuum-Oil» и нёс службу в СС. Зарплата позволяла ему угощать однопартийцев пивом и сигаретами. На работе он носил значок НСДАП. Но вскоре положение изменилось – 19 июня 1933 года НСДАП в Австрии была запрещена. Без связи с этим событием после пяти лет работы Эйхмана, как единственного холостого представителя фирмы и самого молодого работника, уволили. Своё увольнение он впоследствии объяснял тем, что «пострадал за веру» – за членство в нацистской партии и СС. Дальнейшая его «трудовая» карьера будет связана с национал-социализмом и начнётся в Германии. Хотя нечто существенное Эйхман вынес из жизни в Австрии. Как пишет Дебора Липштадт:
Антисемитизм был распространён в Австрии, и мало кто был от него застрахован. Для человека, выросшего в такой атмосфере, обвинение
«Германия превыше всего…» – первая строка немецкого гимна («Deutschland, Deutschland über alles…»).
Разумеется, речь не идёт о том, что мог иметь в виду такой литературный персонаж, как Козьма Прутков: «Первый шаг младенца есть первый шаг к его смерти».
Эрнст Кальтенбруннер, директор Главного управления безопасности рейха, преемник Гейдриха, который был убит в Праге 5 июня 1942 г. До 1933 г. Кальтенбруннер был адвокатом в Австрии. Он был повешен в Нюрнберге 16 октября 1946 г. после того, как Международный военный трибунал приговорил его к смерти.
Eichmann A. My Role in the Final Solution. The Eichmann Tapes. – London, 2018. – Р. 26.
Отец Эйхмана был убеждённым нацистом – он вступил в НСДАП в конце 1930-х гг.
