же, «древний поворот»?
– Древнее вращение, – Забава сдвинул сиденье назад, с удовольствием вытягивая затекшие ноги. – Моя система использует вращение планеты.
– А почему вращение?
– Магнитофонная бобина – достаточный намек?
Его собеседник встрепенулся:
– Вы считали информацию с магнитного меридиана?
– Берите шире!
– Шире? Шире… Со всей магнитосферы?! – поразился он собственному открытию.
Профессор дернул себя за бороду: как давно он мечтал о таком ученике – чтобы схватывал на лету, опережал в суждениях.
– С ее колец, – он перестал прислушиваться. – Один оборот вокруг оси – один виток «магнитной ленты». Будь кольца материальны, пояс у Земли был бы шире, чем у Сатурна.
– Один оборот – один виток: с точностью до дня! – мальчишка заерзал за рулем. – Но ведь это же открытие века! Да что там века – тысячелетия! Вы же можете увидеть, как утонула Атлантида, как пала Троя, да что угодно! Ой, что же я… – он спохватился, протянул руку: – Адам. Спасибо, что спасли!
Архимед Иванович рукопожатие принял, представился.
– И у планеты должен быть спутник, – продолжил он с привычной интонацией лектора.
– А зачем? – тут же последовал вопрос.
– В механизме палеотропа Луна выполняет роль пишущей головки и всегда повернута к магнитосфере Земли одной, рабочей стороной. К слову, Луну испокон веков связывали с мнемоникой…
– А Мнемозину, богиню памяти, изображали с лунным диском или рогами полумесяца, – не дал ему закончить Адам. – Да, на Марсе ваш прибор работал бы вдвое четче, там же два спутника!
– Нет, у Марса слабая магнитосфера, – усмехнулся Забава, – но большинство планет звучат полным голосом.
Адам взглянул недоверчиво:
– Вы так говорите, словно Солнечная система – хор!
– Хор, оркестр – как вашей душе угодно. Да вы и сами упомянули ансамбль и оперу.
– Да, но при чем тут музыка?
Профессор сдался окончательно.
– У слова «тропос» есть еще значение – «гармония, лад». Мир вышел из музыки, как жизнь из воды, – произнес он весомо, – и я не о сольфеджио. Видимый мир – проявленная музыка, невидимый – спящая в нотах Вселенной.
Дорога впереди была пуста, но Адам сбавил скорость:
– Так вот зачем вам клавиши! Вы подобрали ключ с помощью… – его щеки снова покрылись румянцем. – Да-а, недаром «архи-мед» по-гречески – «высшее искусство»! – воскликнул он с неожиданным энтузиазмом. – Лишь ему это под силу!
Такая чистосердечность умилила Забаву.
– Вы тоже оправдали свое имя, Адам, – сказал он. – Вы первый человек на Земле… кто узнал о моем изобретении.
– Вообще-то я не Адам, а Адамас – Адамас Атлас, – мальчишка взглянул на указатель к посту карабинеров и проехал мимо. – Адам – для своих.
Как
