предложение неоднозначным. – За окном уже темнеет. Давай я тебя подвезу до дома?
Синицына слегка подвисает, смотрит на меня непонимающе.
– Ты насколько далеко от универа живёшь? – пытаюсь вовлечь её в нужный мне диалог.
– В целом да, достаточно далеко, – тихо проговаривает девчонка. – Но как-то неловко… Вам наверняка в другую сторону.
Вот что её, значит, смутило. Не какая-либо неоднозначность, а лишь то, удобно ли мне будет.
Невинность сплошная эта Синицына. И вот как она умудряется пристыдить меня за ход мыслей не в ту сторону, при этом ничего об этом не говоря и даже, видимо, не думая?..
– Мне в центр, а это в любом случае та сторона, – мягко уверяю. – К тому же, это я тебя задержал, значит, в ответе за то, чтобы до дома доставить.
Синицына задумчиво кивает, видимо, находя мои аргументы весомыми. Эти её умилительные неуверенные кивки по любому поводу…
Ловлю себя на улыбке, когда собираю свои вещи. Леся ждёт. На меня не смотрит, на дверь только. Милая она такая, когда задумчивая настолько и словно бы нервничающая слегка. Всё ещё грузится по поводу того, что меня типа напряжёт?
Ну ничего. В машине, где мы наедине сидеть рядом будем, ход её мыслей запросто может пойти в другую сторону. Куда более интересную…
******************
Я всё ещё помню, что должен лишь подвезти студентку, которую нельзя. Правда помню.
Но эта Синицына…
Она довольно мило колеблется между передней и задней дверьми машины, не понимая, куда сесть. Клянусь, я прям точно улавливаю суть этих её терзаний. Девчонке не по себе сесть на переднее, ко мне ближе; но в то же время неловко садиться сзади – думает, что меня может обидеть этим жестом. Всё это так прозрачно читается на сосредоточенном лице Леси, что я с трудом подавляю смешок. Решаю её дилемму, открыв перед ней переднюю дверь. Пусть поближе ко мне будет.
– Не забудь пристегнуться, – настоятельно напоминаю. Просто ради того, чтобы перестать лыбиться этой её растерянности, как идиот.
Синицына уже в который раз за день кивает, потянувшись к ремню безопасности. Как она рядом сейчас… Не то чтобы прям уж сильно, но рукой при желании дотянусь запросто.
Интересно, а девчонка хотя бы целовалась когда-нибудь? Сколько ей, девятнадцать? Ведь второй курс уже.
Внезапно мысль о том, что Синицына может быть с кем-то куда более раскованной, ударяет по мозгам. Я словно вижу, как она лежит на подушке с разметавшимися по ней волосами и прикушенной от страсти губой.
– Спасибо вам, Егор Викторович, – неожиданно заговаривает реальная Синицына, та, которая кутается в своих и без того закрытых вещах; а не томно раздевается или постанывает у меня в воображении. – Если честно, ваше предложение и вправду кстати. Я устала, и ждать на остановке автобус, чтобы потом ехать на метро, было бы дискомфортно.
Ну вот. Несколько мягких слов девчонки, и теперь я чувствую себя озабоченным мудаком. Ведь предложил
