не пощадил. Тогда Саймон в очередной раз испытал острое чувство беспокойства и мучительный приступ пусть иррациональной, но постоянной ревности. Ульрик без ума от Лу, и это он может понять, как никто. Но как отвратительно, что она использует чувство родственника и еще хвастается.
– Не смей ничего говорить, – повторил он. – Лу, слышишь, я запрещаю. Хуже всего проговориться кому-нибудь – особенно в «Чемберс». Единственная надежда – чтобы не пошли слухи. Картрайт будет молчать, как делал последние четыре года. Это в его интересах. А с Венис я поговорю.
– И как можно скорее. Ты не можешь и впредь рассчитывать на мое жалованье.
– Я не рассчитываю на него – это мы рассчитываем. Не забудь, ты сама настояла на продолжении ра-боты.
– Сейчас все изменилось. Карл Эдгар меня достал. Он становится невыносим. Я ищу другую работу.
– Лучше тебе пока не дергаться. Сейчас не время уходить.
– Боюсь, твой совет запоздал. Сегодня днем я уволилась.
Они испуганно посмотрели друг на друга.
– Ты должен решить этот вопрос с Венис Олдридж. И как можно скорее, – сказала Лу.
Глава девятая
В доме Марка Ролстоуна в районе Пимлико звонок раздался как раз в тот момент, когда девятичасовой блок новостей Би-би-си подошел к концу. В парламенте в тот день ничего важного не происходило, Марк остался дома поработать над своим выступлением на следующей неделе и сейчас обедал дома один. Люси была у своей матери в Вейбридже и собиралась остаться там на ночь. В конце концов, матери и дочери есть о чем потолковать – особенно теперь. Как обычно, жена оставила готовый обед – запеченную утку, которую надо было всего лишь разогреть, простой салат без заправки, фрукты и сыр. Марк рассчитывал на один звонок, и это как раз мог быть он. Кеннет Мэплз обедал в парламенте, но сказал, что, возможно, заскочит позже – выпить кофе и поболтать. Тогда позвонит и подтвердит встречу. Кен состоял в «теневом кабинете»: разговор мог оказаться важным. Все, что происходит перед выборами, достойно внимания. И этот звонок мог быть от Кена.
Но, испытав разочарование и раздражение, он услышал в трубке голос Венис:
– Рада, что застала тебя. Звонила в парламент. Надо срочно увидеться. Можешь подъехать на полчасика?
– А дело не ждет? Мне должны позвонить.
– Не ждет. Иначе не звонила бы. Оставь сообщение на автоответчике. Я тебя долго не задержу.
На смену первой вспышки раздражения пришло смирение.
– Хорошо, – неохотно согласился Марк. – Я возьму такси.
Положив трубку, он задумался. Странно, что Венис позвонила ему домой. Он не помнил, когда это было последний раз. Венис не меньше, чем он, старалась не смешивать их роман с остальной частью жизни и держала отношения в строгой тайне – не из-за того, что ей было так же много терять, как ему, а просто из брезгливого нежелания сделать личную жизнь достоянием сплетников из «Чемберс». Удачно было то, что он входил в инн Линкольна, а не Мидл-Темпл; кроме того, жизнь члена парламента с ненормированным рабочим
