комнате, без возможности свободно покинуть её, даже если дверь заблокирована, да и на случай облавы, у него должен был быть запасной выход. Наверняка здесь есть чёрный ход, а возможно даже и не один, только вот как уговорить Лаврия позволить нам им воспользоваться? Деньги. Деньги и только деньги. Лишь бы их хватило».
– Кто заказал пьяницу на Втором тупике? – положила на стол недостающие до сотни восемьдесят рублей. – Ваши люди об этом что-нибудь слышали?
– Вопросов два, оплата за один, мне самому выбрать на какой отвечать? – Лаврий смотрел на меня как сытый хищник на дичь, участь которой ещё не решена.
«Балда! – обругала себя, – надо было правильно сформулировать один вопрос, а не разбивать его на два».
С неохотой положила на стол ещё одну сотню.
– Нам ещё ни разу не поступали заказы на пьяниц, – с широкой улыбкой на лице, Лаврий притянул к себе лежащие на столе купюры. – Возможно, ребята Лютого поработали, они обычно за всё что угодно берутся, а мы по мелочам не работаем. И заказчика, я, естественно, не знаю и мои люди тоже.
Достала очередную сотню и потрясла ей в воздухе.
– У меня срочная встреча, – показала на магическую метку. – Как вы понимаете, опоздать я на неё не могу. Хочу воспользоваться вашим запасным выходом.
Лежащий на полу Ник задёргался, то ли возмущаясь, то ли требуя его развязать.
Лаврий молчал, рассматривая лежащие перед ним аккуратно сложенные купюры.
– Плачу за каждого по сто рублей, – скинула ботинок и достала оттуда денежку.
Относительную тишину вдруг нарушил звонкий смех Лаврия.
«Что его так рассмешило?»
– А вы очень бойко раскидываетесь столь крупными купюрами. Мне это, конечно, нравится, – лицо главаря одной из преступных группировок озарилось довольной улыбкой, правда, мне сразу захотелось сбежать куда подальше от её обладателя. Уж больно зловещее выглядел мужчина. – На будущее, юная леди, не следует так с деньгами-то обращаться, – Лаврий стал разглаживать согнутую купюру.
«Надо же какие он слова знает. Сама любезность».
Шагнула к дёргающегося на полу Нику, который из-за опутавшей его верёвки, даже сесть не смог.
«Кинжал-то мой в другой комнате остался, – вспомнила. – Я же его так и не подняла».
Присела рядом с братом, попробовала развязать узел. Не вышло. Верёвка оказалась зачарованной.
– Развязывайте, – поднялась с колен, доставая из второго ботинка ещё одну сотню. В свободном пользовании у меня оставалось лишь пятьдесят рублей и те сто двадцать, которые я намеревалась вернуть в один из схронов.
Заметила пробежавшую по тонким губам мужчины ухмылку, и сразу же поняла, что нас не выпустят. Лаврий намеревался выпотрошить меня под чистую.
Кровь внутри превратилась в огненную лаву.
Конечно же, можно было попробовать сбежать одной, но в таком случае, зачем я вообще сюда приходила? Для того чтобы подарить Лаврию тысячу сто пятьдесят
