господин Полдин следует за гостеприимной хозяйкой в гостиную, где уже накрыт стол, а по комнате гуляет соблазнительный аромат свежеиспеченных пирогов и сваренного кофе. Черный кот, свернувшись клубочком, лежит в кресле, которое задвинуто в дальний и теневой угол.
– Это не мне, – спокойно объявляет хозяйка, давно привыкнув к рассеянности в её обществе бравого почтальона, – это письмо адресовано Клавдии Людвиговне. Экая радость: к ней собирается нагрянуть на будущей неделе сестра, на пару недель. Клавдия Людвиговна с ней не виделась прилично. Кажется, больше восьми лет.
– На самом деле, больше девяти, – уточняет педантичный в фактах господин Полдин, удивляясь тому, как женщина лишь едва взглянув на конверт, рассказывает о его содержимом, будто обладает рентгеновским зрением.
Предположение само по себе нелепо, и Карл Демьянович относит «предсказание» Клары Захаровны к разряду обычной логики. В Катьковске все друг друга знают, более-менее, так что сопоставить одно к другому не сложная наука. И садится за стол, перед ним в черном фарфоре с позолотой дымится вкуснейший кофе. Глаза закрываются от нахлынувшего чувства блаженства и предвкушения во рту мягчайшей сдобы – сегодня пироги с капустой, любимые у Карла Демьяновича.
С закрытыми глазами он не замечает, как улыбается хозяйка, пододвигая к нему тарелку с угощением. Хорошо, что почтальоны не умеют читать чужие мысли, а то бы он давно узнал, кто на самом деле мадам Купалова. И вовсе не логика наводит её на суть содержимого чужого письма: Клара Захаровна умеет видеть сквозь преграду, а значит, предположение о рентгеновском зрении вполне уместно.
– А нет ли всё-таки чего для меня? – напоминает хозяйка увлекшемуся пирожками мужчине.
– Ах да! Простите, Клара Захаровна, разумеется, есть. И даже два! – восклицает почтальон и спешно вытирает рот, а затем пальцы салфеткой.
Весть о корреспонденции в двойном размере вовсе не радует адресата, как рассчитывает Карл Демьянович, на лице женщины морщинки углубляются, а улыбка натягивается.
– Вот! – вытаскивает из рабочей сумки, прислоненной к стулу, конверт, кладет на стол, ближе к даме, снова запускает руку в бездонные недра поклажи с письмами, газетами, телеграммами и кто его знает, с чем ещё. Нащупывает и выуживает прямоугольник цветного картона. – Вам открытка!
Если бы он сразу взглянул на хозяйку, то удивился внезапной бледности на круглом личике и расширившимся голубым глазам. Женщина пугается, но сразу же справляется с собой, на лице доброжелательность и ничего более, что могло бы её выдать.
– Вам пора, Карл Демьянович, – напоминает она о служебных обязанностях, уминающему четвертый пирожок почтальону, – я вам с собой положу.
Сегодня Карл Демьянович решителен, он предпринимает тринадцатую попытку пригласить мадам Купалову на прогулку. Так уж выходит: раз в год он набирается храбрости и зовет даму, которая нравится ему
