что не видела иного способа отвязаться от него.
Пусть покажет свою нежить, потом она скажет ему, что он дурак, потому что повреждения, нанесённые нежитью, носят совсем иной характер, иначе сказываются на физическом здоровье и на магических способностях. И она ему объяснит – как. И если он снова не захочет понимать – то получит в рожу, в свою холёную рожу, и перестанет, наконец, усмехаться и поглаживать её ладонь.
– Вы готовы отправиться прямо сейчас? – он смотрел изумлённо.
– У меня не так много времени. В понедельник я уже планировала уехать. Или идёмте, или… вы просто трепло.
А трепло и есть, наверное. Потому что кто предпочтёт банкетный зал месту, где водится нежить?
– Хорошо, прекрасная Марион, сейчас. Только… там ночь, не слишком комфортно, и вы можете замёрзнуть в своём прекрасном платье, – ей кажется, или его голос звучит растерянно?
– Отлично, дайте мне, скажем, час, я приведу себя в подходящий вид, чтобы… общаться с нежитью.
Можно вызвать такси, съездить переодеться и вернуться сюда.
– Как далеко вы живёте?
– Не слишком.
– Мы можем сократить путь… если это вас не испугает.
– Как именно?
– Вы знаете, каков для некроманта кратчайший путь между двумя известными ему точками?
– Тени, что ли?
Уж конечно, Марион знала про смертную изнанку мира и даже пару раз бывала – по службе.
Неприятно, конечно, но некоторые целительские манипуляции куда неприятнее!
– Именно, – кивнул он, вдруг сделавшись серьёзным. – Хотите сказать, что готовы рискнуть?
– Никакого риска, – пожала она плечами. – Улица Хитрой Лисицы, дом сто двадцать два. В дверь не звонить ни в коем случае, в доме уже спят. Договоримся о времени, и я выйду.
– Идёт, – кивнул он, по-прежнему несколько растерянно.
Не ожидали? Получите, господин некромант.
Марион наконец-то выдернула у него свою несчастную руку и поспешила распрощаться.
– Если мы хотим что-то успеть – нужно спешить. Когда вы появитесь?
– Вы сказали дать вам час, пусть так и будет.
– Отлично. Через час, улица Хитрой Лисицы.
И пока помощник распорядителя вечера вызывал для неё такси, она успела распрощаться со всеми, с кем нужно было. Её уход не выглядел чем-либо странным – все знали, что Марион Блуа нездорова и в любой момент может почувствовать себя плохо и уйти. Ну а сейчас просто никому не следует знать, куда именно она направляется и зачем.
Червячок сомнения всё же подгрызал её – потому что нормальный человек не пойдёт ночью с почти незнакомым некромантом неизвестно куда смотреть на нежить. Но, с одной стороны, Марион давно уже не считала себя нормальной – примерно с момента поступления на боевой факультет. А с другой – её дело, что хочет, то и делает. А если что пойдёт не так, то кому потом открутить
