маленькой и подглядывать за Бьянкой.
Из гостиной вышла Терца.
– Услышала, как вы вернулись. Все так гордятся вашей победой! Родители будут в восторге. А мы тут уже немного попраздновали и даже успели захмелеть. – Только сейчас она обратила внимание на лицо госпожи.
– Что случилось, синьорина?
– Не хочу выходить замуж. Снова окажусь в клетке. Хуже того, придется отвечать перед мужем за каждый свой шаг, – вполголоса призналась Франческа.
Терца нетерпеливо фыркнула:
– Вот еще! Нашли, о чем переживать! В родном доме отвечали за каждый свой шаг перед матушкой, и ничего! Разве сын герцога плохо с вами обращался, грубо разговаривал, позволял лишнее?
– В том-то и ужас, что нет! Рафаэлло добр и уважителен. Что, если я ему безразлична? Что, если он так никогда меня и не полюбит?
– А вы его любите? – спросила Терца.
Франческа растерялась; мысль о любви к мужчине как-то не приходила в голову.
– Браки между знатными и богатыми далеко не всегда заключаются по любви, и вы об этом прекрасно знаете, синьорина. А еще знаете, что этот молодой человек добр и приятен в общении. К тому же очень хорош собой, что тоже немаловажно. Старый герцог доволен? Полагаю, да: вы с самого начала завоевали его расположение. Только подумайте! Сын герцога просит вашей руки. Вашей! Дочери флорентийского торговца шелком, а не девушки благородной крови! Франчески Пьетро д’Анджело. Так называемый брак Бьянки с турецким принцем не может быть признан, так что стать герцогиней – невероятная удача и лучшая партия, о которой только может мечтать девушка.
– Но…
– Вы измучены, дитя мое, и не только сегодняшним днем, но и всем нынешним летом. Сейчас же уложу вас в постель, и спите подольше. Никому не позволю разбудить. Ну а сейчас постарайтесь не разочаровывать добрых монашек, священника и даже маленькую Розу – все они вне себя от радости. И когда же герцог намерен отпраздновать свадьбу?
– В декабре, – дрожащим голосом ответила Франческа.
– Значит, надо завтра же послать за свадебным платьем, – сделала вывод Терца и повела Франческу в гостиную, где вся свита отмечала радостное событие.
– Вот наша дорогая победительница, – объявила горничная. – Синьорина примет поздравления, но за столом не останется. Слишком устала, как вы понимаете.
Падре Сильвио тут же протянул бокал вина.
– Как чувствует себя Аселин? – осведомилась Франческа.
– Бьется в истерике, – ответил священник. – То рыдает, то впадает в ярость. Так была уверена, что благородное происхождение решит исход дела в ее пользу, как будто это единственное, что важно и необходимо. А еще боится, что отец выдаст ее за богатого соседа-старика. Когда пришло приглашение герцога Тита, он уже почти согласился, но решил попытать счастья в Террено Боскозо, а первый вариант оставил про запас. По словам Ариэль, тот господин
