Его привели к мадам Лассар. Напоили абсентом. А затем хохочущей толпой потащили к комнате одной из «магдалин». Путь им неожиданно преградила сама мадам. Она вцепилась ногтями в плечо Географа и, сверля единственным глазом, прошипела: «делайте с ней что хотите, мсье! Все, что заблагорассудится! Только оставьте ее девственной! Умоляю!». Ученый ошеломленно промолчал. А кто-то из «Маркизов» прокричал: «Плюньте, мсье Жак! Старая кошелка просто хочет кому-то сбыть свежий товар. К черту ее!». И Географа втолкнули в комнату. Дверь за ним тут же захлопнули и заперли на ключ.
Географ огляделся. Кроме туалетного столика, на котором стояла лампа, единственным предметом мебели в комнате была огромная кровать под балдахином. Атласное постельное белье на ней было черного цвета. Видимо, для того, чтобы женское тело казалось на этом фоне еще белей. Но тело той, что сидела на постели, поджав ноги, совсем не было женским. Это была маленькая девочка лет десяти, одетая лишь в ночную розовую рубашку с оборками. У нее были большие серые глаза, рыжеватые волнистые волосы и маленький веснушчатый нос. Девочка прижимала к груди какой-то сверток.
Географа захлестнула ярость. Он хотел уже вышибить дверь и разорвать на части всех этих извращенцев. Но его остановили глаза девочки. Очевидно, перекошенное от бешенства лицо Географа ввергла и без того напуганного ребенка в совершенный ужас. Ученый взял в себя в руки и стал лихорадочно соображать, как выкрутиться из ситуации, не раскрыв себя перед «Маркизами». Для начала нужно было успокоить малышку и сделать ее своей союзницей.
Географ улыбнулся девочке. Но та за свою жизнь уже навидалась фальшивых улыбок. Ни поза, ни выражение лица ее не изменились. Географ снова задумался. Но ему мешал зеленый абсентовый туман в голове. К тому же он не имел большого опыта общения с детьми. И вдруг его осенило. Он сбросил на пол сюртук. Губы девочки задрожали. Она поползла по кровати, подальше от края, не сводя глаз с мужчины. При этом так не издав и звука. «Ученая», – с горечью подумал Географ. Он скинул жилет, а затем и рубашку. И замер. И вот тогда ужас в глазах малышки сменился чистым детским изумлением.
Все тело Географа покрывала та-моко. Память о Новой Зеландии. Ленты, спирали, завитки, круги, ветви папоротника, ящерицы и морские черепахи перетекали друг в друга на груди, животе и предплечьях. Вся кожа была покрыта черными разводами татуировки.
– Что это? – были первые слова, которые Географ услышал от Зайки.
И он стал рассказывать. О далеких странах и городах, об удивительных зверях, птицах и людях. Девочка изумленно слушала. Страх исчез из ее глаз. Географ даже смог присесть на край кровати, не вызвав паники у ребенка. Постепенно девочка тоже разговорилась. Ее звали Жанна, и до попадания в бордель она жила в маленькой нормандской деревне. Географ живо представил себе, как у покосившейся лачуги останавливается карета и открывается лакированная дверь. Как рука в лайковой перчатке вкладывает в трясущуюся от
