самое не хочу дух возмущения, но Она перебивается знаковым замечанием своего оппонента. – Я же говорил, давай откроем её глаза на саму себя, чтобы раскрыть её для себя. Но нет, ты настояла на том, чтобы развязать её язык, подкупив его оболом. И вот спрашивается, зачем тебе знать, что находится на кончике языка красавицы? – И к моему удивлению на этот вопрос не следует ответа со стороны спрашиваемой. Там стоит полное и отсутствующее молчание.
– И что теперь с ней делать? У неё нет платы для Харона. – Задаётся вопросом Он.
– Доставим до места, а там всё решится. – Отвечает Она. На что уже готов был прозвучать грозный ответ того, кто формирует собой пунктуальность и ответственность, но тут прозвучал пикающий сигнал, и он одёрнул в другую сторону весь этот разговор.
– Пробил чей-то час. – Говорит Он.
– Я слышу. – Отвечает Она.
– Нельзя опаздывать. – Отвечает Он.
– Я знаю. Кто у нас на это время записан? – спрашивает Она.
– Прямым курсом на исход сэр Ротманс. А на распутье пока что трое. – Отвечает Он.
– Есть что-нибудь интересное?
– Всё, как всегда. Безответная и растраченная любовь, беспечность в деле организации своих кредитных отношений и дурная голова жить долго не даёт. – Следует его ответ.
– Тогда забираем её и выдвигаемся. – Говорит Она.
– А что насчёт обола? – спрашивает Он.
– Никуда он от нас не денется. – А вот к кому относились её слова, то я … – сделал задумчивую паузу в своём рассказе Константин, разглядывая обол в своих руках. После чего он поднимает глаза на Илью и резюмирует свой рассказ. – Я предпочитаю не драматизировать эту ситуацию.
– И что он значит? – кивнув в сторону обола, задаётся вопросом Илья.
– Что он значит? – повторил вопрос Ильи Константин, раздумывая над тем, какой дать ответ на этот вопрос – ложный и для Ильи спокойный, либо правдивый, тем самым ставящий его в опасное положение перед теми, кто охраняет тайну этого пропуска в потусторонний мир. – Он работает, как компас, в отличие от компаса ориентируя тебя не в пространстве, а в мире живых, указывая на того, чей срок пришёл к концу, или же когда вектор направленности пути человека привёл его к тому перекрёстку дорог, где выбор дальнейшего пути ограничен двумя дорогами – быть или не быть. И этот Никифер Петрович, – моё вмешательство в чью обыденность жизни показалось и тебе в том числе чересчур, – как раз и находился на полпути к этому самому перекрёстку. Ну а учитывая его малодушие и никакую основательность, совсем не трудно догадаться, какой он выбрал бы в дальнейшем путь, не опереди я его и не перехвати этот для него судьбоносный звонок.
– Ты хочешь сказать, что ты с помощью этого обола, выступающего в качестве навигатора по определению людей отмеченных случаем встать перед своим судьбоносным выбором – быть им или не быть, идёшь наперекор некоему на их счёт предназначению. – Вопросительно
