ее бледные обнаженные ноги. Приятное зрелище – только и всего… Антон уже собирался нагнать ее, схватить за руку и убедиться в розыгрыше, но девушка пошла быстрее и оторвалась в расстоянии.
«Эй!» – позвал Антон. Реакции не последовало. «Нам невежливые не нужны», – с досадой пробурчал он, не прекращая преследования.
Она взбежала на высотку, приблизилась к руинам ДОТ, добралась до еще не исследованного Антоном восточного каземата, наклонилась и снова исчезла.
Антон осмотрел окрестности, не выпуская из виду ДОТ – нигде не было ни души. Тогда он решил спуститься в каземат и покончить с загадками.
Сквозь толщи паутины виднелись еле державшиеся на ржавых петлях двери, разбухшие от сырости обломки бревен. Пол, заросший белой травой и бесцветными, не знавшими солнца цветами. Из трещины в трещину переползали непуганые жуки. Следов незнакомки не наблюдалось… Нога человека не ступала здесь более полувека.
Внезапно Антон ударился обо что-то головой, и гнилая притолока обрушилась на него каскадом личинок, земли и пыли. Он замер, ожидая, пока осядет удушливое облако, но и затем не увидел ничего, кроме блёклой подземной жизни.
Не желая верить своим глазам, Антон долго всматривался при свете фонаря в пустоту. Здесь никогда не было той, кого он искал!
Олеся шла по лесу за Юккой. Белокурый егерь смеялся, манил ее жестами и напевал старую песенку, она пыталась подпевать ему. В душе царило лёгкое, бездумное счастье.
Юкка видел Олесю полуобнаженной, раскрасневшейся, бегущей по зимнему лесу в зеленом венке. Она не оставляла следов на сугробах, не стряхивала снежинки с сосновых лап, задевая их. На сорокаградусном морозе от ее губ не шел пар.
Олеся видела Юкку среди летнего леса зябнущим, в меховых рукавицах, с инеем на щеках и на серой шерстяной, наглухо застегнутой под подбородком шапке.
«Идем, идем», – Юкка звал ее всё дальше, быстро двигаясь между гранитных надолбов, перепрыгивая через заросшие траншеи. Олеся внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на куски ржавой колючей проволоки. Она поднялась вслед за Юккой на гребень господствующей высоты, откуда местность просматривалась на полкилометра, и спустилась в финский ДОТ.
Копатели не далее как вчера вскрывали здесь экскаватором засыпанную галерею. Но Олеся обнаружила подземную крепость новой, неповрежденной. Галерея, соединявшая казематы, служила казармой. Олеся увидела ложки и каски – колпаки, как выражались копатели, – но не увидела людей. В ДОТе было совершенно тихо – во всяком случае, для нее.
Каземат, куда позвал ее Юкка, оказался длиной метров пять, а шириной три – размером с обычную городскую комнату, но низкий потолок можно было достать рукой. Боевых амбразур каземат не имел и использовался как склад амуниции, продовольствия, боеприпасов. Здесь же находилась автономная электростанция с бензиновым двигателем: ДОТ могла существовать в условиях полной блокады.
Юкка наконец согрелся, разрумянился и присел
