водка. Вы не спрашивали его здесь?
– Как будто нет.
Равик подозвал кельнера:
– Есть у вас кальвадос?
– Нет. К сожалению, нет. Никто не спрашивает.
– Слишком элегантная публика. Значит, наверняка кальвадос. Жаль, что нельзя установить точно. Самое простое – отправиться в тот же кабачок. Но ведь сейчас это невозможно.
– Почему невозможно?
– Разве вы можете уйти?
– Да, я уже свободна.
– Отлично. Тогда пойдем?
– Пойдем.
Равик без труда нашел кабачок. Почти все столики были свободны. Кельнер с татуировкой на руке мельком взглянул на них, затем вышел из-за стойки, шаркающей походкой подошел к столику и вытер его.
– Прогресс, – сказал Равик. – В тот раз он этого не сделал.
– Не тот столик, – сказала Жоан. – Сядем вон туда.
Равик улыбнулся.
– Вы суеверны?
– Когда как.
– Правильно, – сказал кельнер. Он поиграл мускулами, и танцовщица на его руке задвигалась. – Вы и в тот раз сидели здесь.
– Вы еще помните?
– Помню. А как же!
– Вам бы генералом быть, – сказал Равик. – С такой-то памятью.
– Я никогда ничего не забываю.
– В таком случае удивительно, как вы еще живете на свете. А вы помните, что мы в тот раз пили?
– Кальвадос, – не задумываясь, ответил кельнер.
– Хорошо. Мы и сейчас будем его пить. – Равик обернулся к Жоан. – Как просто разрешаются иные проблемы! А теперь посмотрим, сохранил ли он свой вкус.
Кельнер принес рюмки.
– Два двойных кальвадоса. Тогда вы заказывали двойные.
– Мне все больше становится не по себе, уважаемый. Может, вы еще скажете, как мы были одеты?
– На даме были плащ и берет.
– Жаль, что вы прозябаете здесь. Вам бы работать в варьете.
– Я и работал, – удивленно ответил кельнер. – В цирке. Я же вам говорил. Неужели забыли?
– Да, к стыду своему, забыл.
– Мсье легко забывает, – сказала Жоан Маду кельнеру. – Он мастер забывать. Так же, как вы мастер не забывать.
Равик взглянул на нее и улыбнулся.
– Ну, может быть, это и не совсем так, – сказал он. – А теперь попробуем кальвадос… Салют!
– Салют!
Кельнер не уходил.
– Что позабудешь, того потом не хватает всю жизнь, мсье, – заявил он. По-видимому, для него тема была далеко не исчерпана.
– Правильно. А все, что запоминается, превращает жизнь в ад.
– Только не для меня. Ведь это уже прошлое. Как может прошлое превратить жизнь в ад?
Равик взглянул на него.
– Очень просто, именно потому, что оно прошлое, друг. А вы, как видно, не только артист, вы еще и баловень судьбы… Кальвадос тот же? – спросил он Жоан.
– Лучше…
