проведёшь! Вот он! Сичас, сичас!
Лёха высыпал содержимое на свою широченную ладонь и замер от удивления, рассматривая добычу. Подошедший Илья щёлкнул зажигалкой и тоже застыл. Хватило сил лишь пробормотать:
– Эт-чё?
– Ёжики, – понурив голову, признался Венька, – ёжики. Дочка попросила привезти ей с охоты ёжиков. Ну, где же я возьму настоящих? Вот и слепил туловища и завтра еловых иголок около базы соберу, воткну, и будут как настоящие. Посмеёмся с ней вдвоём и поиграем в ёжиков вместе.
Ответом ему была мёртвая тишина. Все знали: после развода Венька виделся со своим обожаемым чадом лишь раз в неделю и готов был в лепёшку расшибиться, лишь бы выполнить любой его каприз. А уж ёжики. И чего он дрожал, вот уж правда, придурок? Любой папаша, отлучённый от любимого дитяти ещё не на то способен. И снова дал о себе знать Галактион:
– Ну, водки кто-нибудь нальёт, следователи? А то она, собака, совсем потерялась!
– Какая собака? – вышел из оцепенения Илья.
– Да не собака, а Большая, блин, Медведица. Ушла куда-то и не могу найти! Просто Хичкок какой-то. Ну, где ваша природная человеческая доброта? В городе осталась? Налейте, а?
– А-а, – протяжно ответил Илья, – водки нет. Потерпи, Галактыч, до базы.
– Я-то потерплю, – обиженно пробормотал Галактион, ковыряя как ребёнок в носу, – а вот Медведица не потерпит, возьмёт и не вернётся. Что делать будем? Ты представляешь, как человечество без Большой Медведицы существовать будет?
– Нет, – буркнул Илья, – зато я представляю, как мы будем спать без неё.
– А я вот не усну, она же такая тёплая, как… – Галактион хотел продолжить свою мысль, но его прервал Серёга.
– Мужики, смотрите, а это же пузырь, ноль пять. Это он из Венькиного рюкзака выкатился! Зажал, сволочь! А ведь все свои запасы опустошили! А он со своим пузырём! Вот он чего по ночам выходит! Херачит втихаря! Мы, понимаешь, сегодня все стекляшки вылизали, по капельке последние пятьдесят грамм разливали, а у него для себя любимого заныкано!
Тут уже общественное мнение снова качнулось не в пользу бедного Веньки. Охотник может простить напарнику многое, но не это. Водку утаивать! Нет преступления хуже, чем распитие водки в одиночку, втайне от изнывающих от жажды товарищей! Не сговариваясь, Серёга, Илья, Петька и, конечно, Лёха шагнули в сторону прижавшегося почему-то к чужой палатке мелкого Веньки, словно он там искал спасения.
– Вот чего он так боялся! Вот почему затрясся, когда я за рюкзак взялся! – громыхал голос Лёхи, он, похоже, на несколько мгновений забыл про свою гипогликемию. – Дай-ка её сюда.
– Да, Веня, нехорошо, нехорошо, Веник!
Илья покачал головой. В тусклом свете звёзд, однако, больше всего выделялся характерный нос. Гены, от них никуда не денешься. Сколько себя православным не называй. Тем не менее справедливость – неотъемлемая черта его натуры, и Илья продолжил:
– Я старался,
