на него смотрит, но тоже поднимается. Кладет руку ему на плечо и просит успокоиться. Говорит что-то про неожиданность и необходимость дать сыну время.
– Аппетит пропал, – пояснят Тан, швыряя столовые приборы и поднимаясь из-за стола. К еде он даже не притронулся. – Спасибо за компанию, Наталья. Мамой звать не буду, вы все равно тут не задержитесь. Сестренка, – он кивает мне, растягивая рот в ехидной улыбке.
У меня от нее холодок по спине, хоть я и понимаю, что Тан наверняка ничего мне не сделает. Мы теперь какие-никакие, а родственники. Вряд ли Богдану Петровичу понравится, если его сын станет на меня давить.
Мне становится обидно за маму. Вижу, как она сникает под диким напором своего будущего пасынка, и, извинившись, выхожу из-за стола следом за парнем. Нагоняю его на втором этаже, как раз у двери его спальни. Сразу же замечаю, что она находится прямо рядом с моей.
– Тан!
Он останавливается. Удивлен, безусловно. Шарит по мне быстрым взглядом и прислоняется к двери, складывая руки на груди.
– Зачем ты так с моей мамой? Она столько всего пережила и старалась тебе понравиться.
– Думаешь, мне не плевать?
Его слова бьют наотмашь. Холодный взгляд лишь усиливает эффект. Мне становится морозно, и я обнимаю себя руками.
– Ни твоя мама, ни тем более ты здесь долго не задержитесь, так что советую не привыкать.
– Моя мама выходит замуж за Богдана Петровича! – говорю со злостью.
Что он, в конце концов, себе позволяет?!
– Не знаю, куда там выходит твоя мама, но отец еще ни на ком не женился, а тех, кому обещал, было много. Через пару месяцев вас здесь уже не будет. Хотя… учитывая, что обычно отец предпочитает твоих ровесниц, возможно, вы свалите раньше.
Глава 5
Ты со мной не разговариваешь…
Ты ко мне не прикасаешься…
Ты на меня не смотришь…
Снег в этом году выпал рано. Оказавшись на крыльце, сталкиваюсь с большими хлопьями, безжалостно летящими с высоты. Красиво, но я давно к этому равнодушен. Не умею наслаждаться природой, людьми, искусством, кинематографом. После аварии эту часть меня словно вытащили изнутри. Забрали, чтобы переформатировать, и… забыли вернуть обратно. Единственное, что по-прежнему приносит мне радость – мотоциклы.
Опять же то ли из принципа, чтобы позлить отца, наслаждаюсь, то ли действительно нравится. Мощный всплеск адреналина, новый спектр эмоций. Когда я за рулем, чувствую себя свободным. От учебы, от отца, от всего мира, если мыслить глобально.
– Стас!
Запускаю тяжелый морозный воздух в легкие, зажмуриваюсь, и становится легче воспринимать присутствие отца рядом. Оно меня нервирует. Озноб по коже уже не от мороза, а от того, что он оказывается рядом. С момента аварии это чувство не проходит. Вроде бы не боюсь его, а реакции тела остаются.
Оборачиваюсь. Я всегда оборачиваюсь, когда отец подходит.
– Возьмешь Соню с собой, – командует. – Вы все равно в одном университете учитесь.
