покосился на Сархата и промямлил:
– Нихто не стукнул. Сам падал.
И прикрыл рукой шишку на лбу.
– Дивасать щетире, – сказал за него Сархат. – Савсем маладой ищо.
– А где же он так неудачно упал?
– Вина пил, савсем пьяны был.
– Как вина пил? Вам же нельзя!
– Если низзя, но ощен хощишь, то мала-мала можна.
Екатерина Андреевна принюхалась и удивлённо спросила:
– Сархат, вы тоже «мала-мала»?
– Щуть-щуть, – улыбнувшись, сказал Сархат.
– Ага щуть-щуть! Весь бутылка пил, – проворчал Анзур.
– Ты сам полбутылка пил! – сердито возразил Сархат.
– А ты мине палка голова!
– Стоп! – прервала их Екатерина Андреевна. – Я что-то не поняла: какая палка? Анзур, ты же сказал: упал.
– Вина пил, пьяный был, – пояснил Сархат. – У мене палка рука был. Анзур падал, голова палка – бах! Шишка теперь.
– Понятно, – усмехнувшись, сказала Екатерина Андреевна. – Стало быть, вчера гуляли, поэтому всю ночь продрыхли. Ну что ж, тогда у меня к вам будет просьба.
– Щиво изволите? – с готовностью откликнулся Сархат.
– Надо кое-что поискать…
II
– Так, – Завадский устало глядел на сидевшую перед ним Ирину, – значит, фамилия её Семёнова? Алиса Семёнова? Ты записываешь? – обратился он к Чайкину.
– Угу, – ответил тот, стуча по клавишам компьютера.
– А отчество? – спросил Завадский.
Ирина пожала плечами и оглянулась на Чайкина. В маленьком кабинете было душно и пахло мужскими носками. Ирина была уверена, что это пахнут носки Завадского. Он сразу ей не понравился – грубый, неопрятный. Не то что Чайкин!
– Стало быть, отчества не знаете, – проговорил Завадский, рассматривая заусенец на большом пальце левой руки. – Ну а что ещё можете сообщить? Дата рождения,
место проживания?
– Дата рождения – шестнадцатое июня, мы как раз недавно отмечали, ей исполнилось двадцать пять.
Завадский медленно поднял на неё взгляд, пожевал губами и сказал:
– Уже что-то… Чайкин!
– А?
– Чем у нас тут воняет?
Чайкин принюхался и пожал плечами.
– Даже сосредоточиться не могу, – посетовал Завадский и покосился на Ирину.
– Вот зараза! – воскликнул Чайкин.
Завадский и Ирина синхронно посмотрели на него. Чайкин достал из ящика стола небольшой пакет с кусочком чего-то бело-зелёного.
– Совсем забыл, – пояснил он, демонстрируя пакет. – Я его ещё неделю назад купил – тётя Катя просила – и забыл здесь.
– Что это? – насторожённо спросил Завадский.
– Рокфор, – виновато ответил Чайкин.
– Выбрось сейчас же!
– Жалко…
– Я тебе дам – жалко!
