Хватит, скоро зима, надо бы приобрести себе что-нибудь более интересное, чем надоевшая за годы службы шинель, да и за ум взяться пора, а то ведь можно и отъявленным алкашом стать». Потому устроился Александр Маркович на ближайший завод станочником-сверловщиком. Больших знаний от него эта должность не требовала, аккуратность лишь нужна, да вот только иногда ломило раненую ногу от восьмичасового стояния за станком. А так жить можно! Как представитель рабочего класса, получил он увеличенные нормы продовольствия по карточкам, ещё и зарплата, да и мечта сбылась: купил он наконец себе пальто, шляпу и красивые ботинки. Пьянки с дедом Матвеем завязал, несмотря на то что настырный старик приставал к нему чуть не каждый вечер.
Но однажды дед Матвей пришёл к Еремееву совершенно трезвый и, как он сообщил с порога, с серьёзным разговором. Серьёзность свою он подчёркивал строевым шагом, коим промаршировал от двери до табуретки у окна.
– Вот смотрю я на тебя, Сашка, и понимаю, что ты ведёшь бессмысленное существование, – торжественно начал дед, водрузившись на видавший виды, весь в кляксах от древней краски табурет.
– Ты опять, что ли, дед Матвей, за своё, а? – Сашка лежал на кровати и читал очень интересную книгу. – А сказал, что серьёзный разговор. Я тебе уже говорил, что не буду пить. Хватит, за войну напился, теперь уже не хочу.
– Не, ты не понял, у меня же серьёзный разговор, совсем не про водку, – обиженно пробормотал дед Матвей.
– Так говори, а то развёл манную кашу с киселём и тянешь кота за подробности.
– Вот и говорю, Сашок. Говорю, что парень ты молодой, хоть и офицерский чин носишь, а надобно тебе учиться. Специалистом становиться, потому как в мирной жизни твои капитанские погоны приложить будет некуда.
– Спасибо, дед, просветил тёмного, неучёного. И как я без тебя не догадался, а? Вот смотри, видишь, что читаю, а? – Сашка показал деду обложку книги, на которой было написано крупными буквами: «Математика». – Вот грызу. А поступать я буду в Московский механический институт. Этим летом.
– А-а-а, ну, грызи, грызи. – Дед засуетился. – Я пошёл, мешать тебе не буду. А ты, оказывается, правильным парнем вырос, молодец!
– Вырос вот, – вздохнул Сашка. – И что придумали с этими дифференциальными функциями, ничего не понимаю!
Капитан Еремеев снова вздохнул, подумал, что и не с такими трудностями справлялся, сжал зубы и продолжил «грызть» дифференциальное исчисление.
Время летело быстро. Миновал ноябрь, наступил декабрь. Снега как такового до сих пор не было, светало поздно, вечерело рано. Освещение на улицах было слабое, с наступлением темноты улицы и дворы фактически погружались в чернильную тьму. Однажды, возвращаясь домой после второй смены, Еремеев решил сократить путь и пройти через соседний двор. Неожиданно из глухой подворотни раздался сдавленный женский крик, резко оборвавшийся. Сашка заглянул туда и в полумраке разглядел две мужские фигуры, одна из которых прижимала к стене девушку и срывала с неё пальто, а другая копалась в её сумочке.
– Отпустил
