побрели к шоссе. Маргарет уже ждало такси. Она уезжала в ближайший военный аэропорт.
И лишь глядя вслед уезжающей машине, Мэтью окончательно осознал: в такси сидел, вероятно, единственный человек, который всё ещё мог его понять.
– Прошу, пиши мне… – произнёс вслух мистер Лидс.
Он развернулся и пошагал домой. Один. Без неё.
Отныне их оставалось двое – он и Берни.
Бедный Берни, он точно будет скучать. Пёс любил, когда его кормила именно Маргарет. Ещё бы, именно она подобрала его на улице щенком в прошлом году.
Но ничего. Собаки преданнее людей. Они дожидаются.
Улицы Филадельфии рассекала фигура в серой шляпе и синей клетчатой рубашке. Шагал Мэтт быстро. Иной прохожий подумал бы, что резвый мужчина куда-то опаздывает. Однако здесь всё было не так просто.
С одной стороны, никуда Мэтью не опаздывал, он всегда ходил быстрым шагом. С другой же – мистер Лидс действительно опаздывал. И довольно-таки серьёзно, надо заметить.
Он опаздывал жить. Лет так на десять, по его собственному, отнюдь не скромному мнению. Он считал, что в его возрасте люди должны думать о третьем ребёнке, о том, где выкопать бассейн на своей ферме в пригороде. Словом, о семейной жизни. Явно не о том, в каком очередном притоне дать свой следующий «концерт» за гроши.
Однако жаловаться Мэтт не мог. Более того – он ненавидел жаловаться. Мистер Лидс, конечно, ненавидел много чего ещё, но сейчас до этого дела нет. Дело есть лишь до того, что он буквально ногой открыл дверь в кофейне на углу.
– Доброе утро, мисс. Не знаете ли вы какой-нибудь забегаловки поблизости? Я имею в виду – бара, кабака, ну, или вроде того. Прошу только, не посылайте меня в «Увядшую Розу», это злачное место, – подлетев к столу обслуживания, запыхавшимся голосом выпалил мужчина.
Лицо официантки, оказавшейся на смене в ту минуту, сменило около трёх разных эмоций. Смятение, за которым последовало любопытство, и, наконец, глубокая задумчивость, застывшая на молодом личике голубоглазой блондинки.
– Ох… Знаете, если бы я могла вам чем-то помочь, обязательно сделала бы это. Но я перебралась в Филадельфию примерно неделю назад. Извините, – виновато произнесла официантка.
Нужно отметить, что Мэтью Лидс не разочаровался.
Не дослушав, он с пустыми глазами вышел прочь и остановился возле клумбы с цветами. Ему было уже без разницы. Он знал, что, будь на смене кто-нибудь поопытнее, ему бы всё равно посоветовали те места, о которых он уже знает всё, что только можно. Саксофонист исходил все ближайшие кабаки вдоль и поперек. Все, кроме «Увядшей Розы».
Мужчине закрадывалась в голову мысль, что он постепенно теряет возможность выбора. Вернее, уже потерял. Все бары и пабы в округе отказались пускать его выступать. Надоел репертуар. А новый учить у Мэтью времени, конечно, не было.
Следующей же мыслью мистера Лидса стала мысль предательская. Ну, она бы показалась ему такой, взгляни он на себя со стороны
