в ушных перепонках…Ранен в живот то солдат, то майор —
Ты им сестричка, сестрёнка.
Мама, какую уж ночь ты не спишь,
Сотни повязок меняешь…
Вот на посту ты с винтовкой стоишь,
Госпиталь свой охраняешь.
Мамочка, треск разорвавшихся мин!
Всюду и горе, и беды…
Но вот ваш госпиталь
Въехал в Берлин —
Здесь ты и встретишь Победу!
Мамочка, слышишь победный салют?
Ждут тебя, мама, награды
За твоё мужество, доблесть и труд!
Что же ты, мама, не рада?
Ты не одну заслужила звезду
В дьявольской той круговерти…
А вот теперь ты в тифозном бреду,
Снова меж жизнью и смертью…
Руки уже опустили врачи,
Ты в ленинградской больнице…
Мамочка, мама, прошу – не молчи,
Знаю, не сдашь ты позиций!
Знаю, ты сильная, ну же, крепись!
Мама, за мир ты в ответе!
Ведь впереди у тебя же вся жизнь,
Счастье семейное, дети!
Внуки и правнуки – всё впереди,
Радости время настало!
Только бы биться бесстрашно в груди
Сердце твоё не устало!
Вновь в честь тебя фейерверки и пир,
Оды слагают поэты,
Ведь на таких, как ты, держится мир,
Светлое Завтра планеты!
Дочь блокады
Эту ночь я гоню много лет уже прочь —
Лунным светом залита как ядом,
Вот такая жестокая подлая ночь,
Эта ночь ленинградской блокады.
Тишина за окном, глухота за стеной,
Призрак смерти, но кем же ты послан?
Просто голод костлявой рукой ледяной
Обнимает детишек и взрослых.
Вместо воя сирен этот каменный плен,
Тлеют звёзды, как хлебные крохи.
Только жизни взамен суждено встать с колен
Этой страшной бездушной эпохи.
Там мой дед – вот закован он в смерти печать!
Там две бабушки юных застыли…
Им мою колыбель никогда не качать,
Похороненным в братской могиле…
Вот девчонка опухшая – мама моя,
Кто ей детство и юность разрушил?
Дом её и семья стали пищей огня,
Ей обжёгшего крылья и душу.
Эту ночь я гнала столько лет уже прочь,
Пропитавшую детство мне ядом,
Мне ничем не помочь, потому что я дочь,
Тоже дочь ленинградской блокады.
Это память плетётся за мной по пятам,
Ею густо заполнены гены,
Возвращая к Пяти знаменитым углам,
В дом, где кровью пропитаны стены…
В дом в колодце – дворе, чудом выживший сам,
В это место на лестничной клетке,
Где сто двадцать и пять хлебных крошечных грамм
Не сумели спасти моих предков…
Я тогда не жила – родилась лишь спустя
Много лет после славной Победы,
Но всегда ощущаю себя как дитя
Той блокады, чей след мной изведан.
Эту
