в рабочее – и пинком под пышный зад отправить на поля пропалывать сорняки или месить ногами глину на кирпичном заводе под командой Алохэ-Анны, как это со слезами делают искупающие свои грехи еврейки. Раз-два. За все в этой жизни надо платить, и за их прошлое сладкое и мягкое существование тоже.
– А ты жестокая, Ляля, – усмехнулся главный военный вождь, – нежных и сдобных викторианских леди, жен и дочерей банкиров-плантаторов, ты хочешь подвергнуть унижению тяжелым физическим трудом, послав их на плантации, будто каких-то негритянок. Ничего подобного мы не делали ни с леди Гвендаллион, ни с леди Агнессой, и даже у напавших на нас темных эйджел Искупление продолжалось всего один день, и занимались они им, работая по своей пилотской специальности.
– Леди Гвендаллион – железная женщина, – возразила та. – После смерти мужа она десять лет управляла своим кланом, возглавила его спасение, а потом сдала нам своих людей в полном порядке и здравом рассудке, хотя от пережитого у многих могла поехать крыша. Да и тут, в Аквилонии, она не груши околачивает, а занимается важным и нужным делом, увеличивая наше общее благосостояние. Леди Агнесса так же, все поняла правильно, приняла наши порядки и теперь работает над тем, чтобы укрепить наше общество в духовном плане. Про темных эйджел я вообще молчу, потерпев поражение, они принесли нам клятву верности, и теперь стали нашей главной возможностью победить в битве за выживание. А эти… я даже не знаю, получится из них вообще что-нибудь путное или нет, ибо они даже хозяйством своим по жизни никогда не управляли…
– Лялька права, – убежденно произнесла леди Лиза, – а вы, товарищи вожди, впали в неумеренное зубоскальство. Плантаторш-банкирш необходимо загрузить в нашу социальную кастрюлю с головой и варить в ней до готовности, даже если полученный продукт потом придется выбросить в яму для отходов. По крайней мере, никто не скажет, что мы не старались. Но сейчас я хочу говорить не об этом человеческом балласте, а о темных эйджел. Если они важная составляющая часть нашей стратегии и уже завершили свое Искупление, то им негоже ходить в том же, в чем ходит основная масса наших женщин. Насколько я знаю, на этом дурацком пароходе, помимо команды и пассажиров, нашелся груз хорошего английского сукна[8] синего и черного цвета. Надо снять мерки и пошить им и заодно товарищу Агееву что-то вроде мундиров, чтобы сразу было видно, что эти люди занимают в нашем обществе важное и уважаемое место.
– А вот это, Лизонька, с твоей стороны очень глубокая мысль, – одобрил главный военный вождь. – Мундир – это не только удобная и практичная одежда, но еще и средство демонстрации социальной роли, а в случае с темными эйджел еще и инструмент для изменения их внутренней самоидентификации. Теперь они – гражданки Аквилонии темноэйджеловского происхождения, и никак иначе. И вообще, пора приводить
до Гражданской войны и реформ Линкольна американская экономика носила в основном аграрный характер, и товары машинной выделки и сукно поступали в основном из Британии, для которой бывшие североамериканские колонии являлись важным рынком сбыта.
