и говорила, то получала добрую порцию ругательств со стороны подруги. Анна всегда грустно улыбалась, пыталась поддержать Гиту, но Дея не позволяла жалеть никого, аргументируя это тем, что каждый должен уметь постоять за себя, а не лить попросту слезы. Только сейчас, видимо, сильная девушка забыла одно из своих главных правил и рыдала, показывая свою слабость всем вокруг.
– Я не понимаю, Анна, почему все так? Что он находит в такой, как она? – потеряв интерес к Гите, Дея снова скривилась от подступивших слез.
– Ох, дорогая, – лишь говорила Анна в ответ, покачивая головой. Она лишь могла поддакивать, показывая, что ей также больно, а Дее ничего больше не было надо. Лишь бы выговориться и со злостью выплюнуть все то, что думает она о Мирославе. А потом как ни в чем не бывало встать и пойти дальше и мечтать о жизни с Владимиром.
Народ на площади не обращал внимания на горькие слезы девушки. Все кружили вокруг костра хороводы, пели песни и танцевали, понимая, что завтра снова настанет утро, и они все снова будут тяжело работать, а сегодня всего лишь одна ночь, когда нужно отдыхать всей душой.
Туман сгущался, окутывая деревню и каждый ее двор. Дороги, по которой шли Мирослава и Владимир, не было видно на расстоянии вытянутой руки. Они шли молча, слушая, как звуки праздника утихают за спиной. Мира вдруг споткнулась о камень, который не заметила из-за тумана, но Владимир подхватил ее под руку.
– Осторожнее, – шепнул он, не рассчитав силы и потянув растерянную на себя так, что Мира рухнула в его объятия.
– Ой, – хихикнула она, отпрянув почти сразу. – Прости, я сегодня сама не своя.
Владимир улыбнулся, отпуская Мирославу из объятий. На мгновение, хоть и короткое, он ощутил теплоту ее тела и даже успел вдохнуть аромат ее волос, от которых веяло цветами.
– Все в порядке, – ответил он, переводя взгляд на дорогу, но сократил расстояние между ними на случай, если придется ловить спутницу еще раз.
Мира снова смущенно хихикнула, заправляя за ухо прядь огненных волос, которые в полумраке казались красными.
– Какой сегодня был чудесный день, – вдохнув полной грудью и раскинув в стороны руки, сказала она. – Столько всего произошло, что кажется, будто за всю жизнь столько всего не происходило.
Владимир улыбнулся. Ему нравилось, что Мира умела радоваться таким мелочам, как просто выйти за пределы забора, увидеть большого жука, услышать, как в тишине вдруг заиграет кузнечик в траве, или дятел где-то далеко в лесу застучит по дереву, или ни с того ни с сего кукушка решит посчитать чьи-то годы жизни.
Все жители деревни были сосредоточены на работе и на том, как выжить, не попасть в лапы полудницы в поле, не наткнуться на проклятое озеро в лесу или не услышать пение русалок, которые заманят своими чарами к себе и утянут в топь ради забавы.
И только Мира отличалась своей жизнерадостностью.
