что у Анны получается лучше, только вот сама девушка не хотела хвастаться своими работами, ведь не рвалась за всеобщим восхищением и обожанием, что не скажешь о Дее.
Какое-то время все сидели в тишине, и только звон спиц девушек, которые вязали, звук протянутой нити через ткань и шум веретена стоял в кругу, а потом запела Гита. Да так красиво запела песню о суженном, который должен вот-вот прийти к порогу ее дома, что Мирослава невольно заслушалась, прикрыв от наслаждения глаза. Она знала эту песню, но не стала подпевать, чтобы не сбить с толку и без того смущенную девушку.
Из всех присутствующих Мирославе Гита нравилась больше всех. Она не была похожа ни на кого, и даже несмотря на свою внешность, никогда не пыталась вызвать жалость или скрыть все то, что дано ей свыше. Так было решено Богами, и спорить с ними глупо. Раз они решили, что именно Гита будет нести на себе такую ношу в виде всеобщих оскорблений и вечных насмешек, значит, это было для чего-то нужно. Мирослава не видела уродства в родинках на лице, не думала, что горб ее такой страшный, и пусть волосы Гиты не были роскошными, но она всегда их опрятно прибирала.
Когда Гита закончила песню, Мира захлопала от восторга в ладоши, а к ней присоединились и другие девушки, только Дея оставалась в стороне с непринужденным выражением лица. Она даже с каким-то скучающим видом продолжала крутить тонкую нить из пучка льна и веретено.
– Молодец, Гита, – обратилась Дея к подруге после того, как утихли хлопки и похвала со стороны девушек. – Тебе удалось переключить всеобщее внимание на себя. Понравилось тебе быть в центре внимания? Понравилось, когда смотрят с восхищением?
Все присутствующие неловко потупили взгляд, а Анна даже выронила вышивание.
– Что ты, Дея… Я ведь просто хотела…
– Я прекрасно поняла, что ты хотела, Гита. Только ты иногда забываешь, что такой, как ты, лучше не привлекать внимание к себе. Ты не подумала о том, что каждый прохожий посмотрел в нашу сторону и увидел тебя? А ведь ты здесь не одна, Гита! Я не намерена смотреть на то, как люди смотрят в мою сторону с отвращением, слышишь меня? Так что, будь добра, в следующий раз сиди и помалкивай!
Гита побледнела от слов подруги и встала, не выдержав такого напора.
– Знаешь, Дея, я долго терпела твои плевки в мою сторону и твои слова про мою внешность, но это всегда оставалось в узком кругу, когда мы были втроем! А сейчас ты облила меня грязью при всех девушках, но не заметила, как сама запятналась от своих слов. Ты ужасная, ты со своей любовью совсем распоясалась!
Мирослава встала, поддерживая трясущуюся от перенапряжения Гиту, за что была награждена презрительным взглядом Деи.
– Ой, гляньте, девоньки! Эта убогая решила обзавестись себе подобной!
Мирослава не смогла удержать гнев после того, как Дея сдалась и заплакала. В груди что-то словно зашевелилось, просилось наружу, ощущение тошноты подступило настолько неожиданно,
