самого прекрасного образца была исписана на черновую, о чём свидетельствовали многочисленные исправления, подчёркивания и перечёркивания. Нижний содержал очень аккуратно, рясно исписанные страницы отличного качества.
"История падения великой империи. Правда и ложь." – гласила крупная надпись на верхнем листе.
– Ух-ты-ы-ы! – я бережно и очень осторожно вынула довольно приличную кипу документов.
Рукопись, которая так и не успела стать полноценной книгой. Сто процентов. И писал сей труд, по всей видимости, мой отец. Больше просто некому. В черновиках и чистовике почерк одинаковый.
Впрочем, долго ковыряться и углубляться в чтение мне не позволило скорое появление Коры, вооружённой ворохом тряпья и ведром с водой. Что ж, основательно приводить в порядок книги придётся поштучно, значит позже. Заодно и разберусь, что тут в нашей сокровищнице хранится. А пока следовало навести хотя бы поверхностную уборку.
Провозились долго, оставаться в библиотеке, не рискуя выдать своё пребывание здесь, стало опасно. Пришлось спешно ретироваться. Но с собой в спальню я прихватила заветную родовую книгу, которую обнаружила, целенаправленно порыскав по полкам, пока орудовала тряпкой.
Удобно утроившись в постели так, чтобы в любую секунду при необходимости возможно было быстро спрятать документ под подушку, принялась за его изучение.
Последним по мужской линии стояло имя Кристиан. Это, так понимаю, маленький наследник. Перед ним с датами рождения и смерти значился Хунгор, владетельный ридгон замка Хатол и земель таких-то и таких-то. Ясно, это, значит, папа.
Выше пошли многочисленные перечисления пращуров Тиннариэль. И все ридгоны и ридгонды. Других титулов не упоминалось. Но не могут же все они быть только герцогьями, например, – никакой земли не напасёшься. Более детальное разделение обязательно должно иметь место быть. Но в перечне настойчиво фигурировали исключительно ридгоны. Из чего сам собой напрашивался вывод, что всё высшее дворянство в государстве называлось этим единственным словом.
Больше из этого труда никакой особо полезной информации почерпнуть не удалось.
В дальнейших изучениях содержимого библиотеки обнаружились не только книги и рукописи отца, но и письма "Дорогому другу Хунгору от Мелькора". Мысленно попросив прощения у родителя за вторжение в личное пространство, взялась внимательно изучать послания. И вот они, как раз, оказались просто кладезем нужных сведений.
Во-первых, письма давали ответ на вопрос, откуда у папы имелись все эти редкие иностранные произведения (некоторые из них на вид казались довольно древними). Вот этот Мелькор – в прошлом вояка, по просьбе батюшки тащил их из своих странствий и пересылал товарищу. А отец уже кропотливо изучал и на основании глубокого анализа источников и с той, и с "нашей" стороны пытался составить наиболее правдивую и достоверную версию событий исторического взаимодействия государств.
В
