он сыграет столь существенную роль в моей судьбе?
Ну а наше личное знакомство состоялось в конце лета 1990 года. Причем, в ходе этой первой встречи произошел поистине анекдотичный эпизод: Андрей Павлович вынужден был предъявить мне свой паспорт. А дело было так.
Я тогда сотрудничал с газетой «Смена» в качестве внештатного музыкального обозревателя. В те памятные августовские дни весь коллектив редакции бастовал у Мариинского дворца – было и такое в те перестроечные времена. И вот прямо на площади ко мне подходит заместитель главного редактора, кстати, тоже Андрей Петров, и говорит: «Борис, Андрею Павловичу Петрову исполняется 50 лет. Надо взять у него интервью». Лучшего редакционного задания для музыкального обозревателя и быть не может.
Звоню Андрею Павловичу, представляюсь. Договариваемся о встрече, и я впервые оказываюсь у него дома на Петровской набережной. Сидим мы, разговариваем – и вдруг я чувствую, что в хронологии идут какие-то смешные нестыковки. Причина этих нестыковок заключалась в том, что я поверил заму главного редактора и был уверен, что Петрову в сентябре исполнится 50 лет.
Когда же Андрей Павлович сказал, что ему стукнет 60, я отказался верить – столь молодо он выглядел. Тогда-то Андрей Павлович и принес паспорт. Этот эпизод он часто вспоминал потом не без улыбки.
В результате в «Смене» вышел мой большой материал, очень понравившийся юбиляру, о чем он мне не преминул сказать по телефону. Я думаю, что с этого и началось наше дальнейшее сотрудничество.
Как раз в те дни созрела в городе идея возрождения Филармонического общества Санкт-Петербурга, которую энергично пробивал музыковед Михаил Григорьевич Бялик. От него во всех инстанциях долго отмахивались, но он-таки всех достал. И вот однажды меня пригласил к себе директор Филармонии Борис Михайлович Скворцов, под началом которого я много лет работал в Главном управлении культуры, и без обиняков спросил, кто бы, на мой взгляд, мог возглавить это Общество. Перебрав несколько фамилий, я с уверенностью ответил, что есть только одна кандидатура: Андрей Петров.
Спустя несколько дней звонит мне Андрей Павлович и просит, не откладывая, зайти к нему в Союз композиторов. Я грешным делом решил про себя, что поводом явилась какая-то моя очередная публикация. Порой кого-то резко поругаешь, выступишь с излишней критикой, обидишь – всякое бывало в обозрениях.
Но Андрей Павлович меня прекрасно принимает и сообщает о том, что решено возродить Филармоническое общество и что он дал согласие стать его председателем. Услышав это, я обрадовался и начал поздравлять его с таким решением. И тут он спрашивает: не соглашусь ли я с ним поработать в должности ответственного секретаря. Для меня это был… взрыв бомбы. Придя в себя, я искренне сказал, что был бы счастлив, но при одном условии: если будут деньги. Я до того уже немного занимался бизнесом и знал, что затевать что-то серьезное без денег не имеет смысла. На что мне Андрей Павлович ответил, что государственного финансирования не будет, и деньги надо поискать самим. На том
