style="font-size:15px;"> Так бездарно испортили «Чайку», порезав ее и растянув лишней секцией.
Они выбежали через главный вход, держась за руки и прокричав удивленному вахтеру: «Рытый бархат! Прячьтесь! Бархат близко!» – и буквально загибались от смеха на крыльце.
Торчал не на постаменте даже, а на стальной опоре метров в шесть, как будто воткнутой прямо в железное пузо.
У машины даже попытались целоваться, но от смеха это им не удалось.
Лепешки-тортильи, наполняясь, превращаются в кесадильи
Как уже справедливо отмечено, «к черту на кулички».
Сколь стремительным, веселым и легким казался побег из колледжа – столь капитально они встряли минутах в пяти от него, потому что улица Московская оказалась перегорожена, небрежно закидана бетонными блоками поперек; за ними высились горы раскопанной земли, влажно-рыжие, будто хранившие реликтовый холод. Один за другим все сворачивали на какой-то едва не проселок, где намертво становились в пробке.
– Черт! – Антон поискал, куда бы вывернуть – как бы выкрутиться из этой предопределенности, но ничего не нашел.
– Посмотри, они же даже не работают.
Здоровенный мужик в оранжевом жилете сидел на бетонном блоке, хлестал воду прямо из пятилитровой бадьи, подставлял солнцу и без того кофейные ножищи, вытащенные из бесформенной обуви, в которой можно спускаться и в ад.
Дорога в ад начиналась.
Аня молчала, уставившись перед собой. Антон пропустил момент, когда она стала смурной, вялой, отстраненной…
– Что, опять голова?
Она только кивнула, закрыла глаза, потому что очки не спасали от назойливого мелькания солнца в листве: большие деревья не привыкли к такому скоплению машин и звучно хлестали автобусы по крышам.
– А таблетки у тебя с собой?
Антон рыпнулся было в сторону из вялого потока – не удалось, он беспомощно огляделся.
– Ничего, сейчас доедем вон до тех многоэтажек, там аптека должна быть наверняка…
Он бормотал это как заклинание, опустил все стекла, но это не помогало: сколько собирался установить кондиционер, мудак! – но Аня как-то с усилием подобралась, выпрямилась:
– Нет, не надо, ты что?.. Они стоят почти штуку. А у меня на работе полная пачка… Да сейчас пройдет потихонечку…
А вокруг них шла совсем другая, случайно открывшаяся жизнь: дворы ветхих домиков, буйные огородики; бабы на скамеечке; худющий мужик, будто обтянутый чужой кожей, а в руках топорик… Все эти люди созерцали поток заруливших в их мир инопланетных машин; водители «лексусов» и «мерсов», пассажиры неловких автобусов наблюдали в ответ: кто с нетерпением, кто с обреченностью, – не созерцали.
Антон не знал, включить ли радио; он понимал и то, что Аня – несмотря на агрессивное веселье десять минут назад, на этот их вечный стеб над миром, – все же расстроена. Обескуражена уж точно.
– Сейчас
