вскочила, разглядывая уколотый палец:
– Больно же! Это что, так необходимо, кровью подписываться?
Всеволод Воеводьевич удивлённо посмотрел на меня и спросил:
– А вы что, договор не читали?
И тут же, нахмурясь, перевёл взгляд на Ваню.
– Всеволод Воеводьевич! Я тут ни при чём! Она почту не читает! Кинула конверт вместе с газетами на стол и забыла!
Я сощурилась и с обидой посмотрела на него. Тоже мне, кавалер! При первой же опасности предал! Я снова опустилась в кресло и, насупившись, отвернулась.
Заметив мою реакцию, директор хмыкнул и покачал головой:
– Не стоит обижаться, просто он свою голову спасает… Слишком часто он за вас в последнее время получает…
– За меня? – я удивлённо посмотрела на него. – Почему опять из-за меня всё?
– Ну, во-первых, за то, что пропустил и не сразу понял, кто вы, – Всеволод поднялся и зашагал по своему шикарному ковру, – во-вторых, за то, что напугал до полусмерти и из-за этого пришлось воспользоваться порталом времени… что у нас категорически запрещено! В-третьих, стал причиной необоснованного наказания продавщицы из магазина продуктов. Перечислять дальше?
Я кинула недовольный взгляд на Ивана и тихо произнесла:
– Всё рассказал?
Ваня только руками развёл и покачал головой, сетуя на мою недогадливость.
– А мне не нужно ничего рассказывать, – склонился директор надо мной, – я – видящий…
Я только плечами пожала, не понимая всей трагичности сказанного.
– Ладно, всему своё время, Василиса. Сегодня отправляйтесь в инкубатор. Ваня проводит.
И, не прощаясь, он снова отвернулся к окну.
Сразу за дверью кабинета Ваня набросился на меня за незаслуженную обиду:
– Если бы ты знала, что мне за тебя было! Ты думаешь, почему я неделю не появлялся? Сёве ничего и рассказывать не нужно! Он вот так стоит, на Москву сверху смотрит и всё про всех знает…
Наши гулкие шаги раздавались в пустом коридоре эхом.
– Пока идём до инкубатора, давай я тебе всё объясню, – наконец он понизил тон и улыбнулся, – Сёва, он – видящий. Поэтому должность такую занимает, надзорную. Но и он не главный. Есть и поглавнее… Но о них потом…
Я начала соображать, что Сёвой он называл директора, то есть Всеволода Воеводьевича.
– Егоровна, – продолжал Ваня, ведя меня за руку по витиеватым коридорам, – она – лифт.
– Лифтёрша? – перебила я.
– Нет. Она – лифт и есть. То есть их нельзя разделить. Я бы сказал, она его душа. Типа как домовые в доме, а она в лифте. Тот, который на входе, большой такой охранник, он – волк. Не оборотень и не собака, а именно волк. У него зрение и слух, как у волка. Мимо мышь не проскочит. И нюх ого-го! Поэтому только по кулонам нас и определяет. А читать-писать не умеет. Вот он тебя обнюхал, что сфотографировал. Теперь даже не посмотрит в твою сторону, потому что своя…
Я
