сжала кулаки и обернулась:
– Если это кто-то из близких, то мы с тобой скоро встретимся по ту сторону Пелены.
Харон поморщился:
– Это будет крайне безответственно с твоей стороны, мой пламенный цветок. Подумай, сколько жизней ты утянешь, если решишь обрезать свою нить.
Кира отвернулась и, зажмурившись, шагнула в портал.
У книжного шкафа, уткнувшись взглядом в стену и скрестив руки на груди, стоял отец, и Кира невольно испытала облегчение.
«Значит, не он».
– Отец! – Кира бросилась к нему, но тут же остановилась, не в силах сделать шаг. Облегчение сменилось внезапно нахлынувшим страхом. Если отец здесь, а не возле Врат, значит, случилось что-то страшное. – Отец, что случилось?
Ронатан резко обернулся, и Кира ощутила, как камин за спиной вздымается огненной стеной и тут же опадает.
– Кира, – выдохнул демон и опустился на диван. – Ты меня спрашиваешь, что случилось?
«Братья! Кто-то из братьев,» – промелькнуло в голове.
Кира попятилась, опираясь спиной о камин и тяжело дыша. Она убила кого-то из братьев. Кого? Чью нить она обрезала? Климентина? Алекса? Старших близнецов? Или…
Сердце отчаянно заскакало, спотыкаясь на каждом ударе, перед глазами поплыло.
Младшие лорды… Что если она убила кого-то из малышей?
– Кира, что с тобой?
Теплые руки отца подхватили ее, сильный поток лечебной и ментальной магии пытался удержать в реальности, но Кира не хотела в ней держаться, боялась услышать имя обрезанной нити.
– Прости, отец, я не хотела. – Прошептала она, сползая в успокоительную темноту.
Глава 2
– С ума сошли так нервничать, леди Олрикс?
Кира открыла глаза. Над ней всей своей грузной фигурой возвышалась мастер Йотун.
– Так, за пальцами моими следим, – лекарка защелкала пальцами над головой. Кира послушно перемещала взгляд вслед за пухлымии розовыми, как у большой куклы, руками и пыталась сообразить, что произошло. Память вернулась резко, ударяя по сердцу и заставляя задыхаться от боли. Братья! Она убила кого-то из братьев.
Кира попыталась вскочить, но пухлые руки резко прижали ее к полу:
– А ну лежать!
Кира жалобно пискнула, когда плечи пронзила острая боль, из глаз брызнули слезы.
– Не зажили еще? – чуть ослабляя хватку, мягче спросила Оливия.
Кира зажмурилась и мотнула головой.
– Ну так а куда поскакали-то? Полежите, я укольчик сделаю, – голос лекарки приобрел теплоту и мягкость. Она всегда так говорила, когда собиралась сделать что-то болезненное.
Кира всхлипнула, даже не пытаясь сдержать слезы.
– Полно сердце-то мучить, леди Олрикс. Ну, нельзя Вам сейчас так нервничать, – пухлые пальцы стерли слезы, погладили по голове, окутывая лечебной магией, потом переместились на левую руку.
– Где отец? – кое-как успокаивая
