повалился на землю, изо всех сил стараясь проглотить салфетку и мысленно костеря на чем свет стоит всех, кто подговаривал его пойти к ледичке.
«Кем возомнил-то себя, пинта ты дырявая! Ой-ой-ой! Ледичка, ежли нужным посчитала бы, сама бы позвала тебя, а то и своим визитом осчастливила, а теперь…»
Кира подняла руку, и Хол затаил дыхание, наблюдая за быстрой пляской тонких, унизанных колечками пальчиков. Нет, не за ними, а за тенью на земле перед его носом, поднять глаза он бы не посмел. Он не умел управлять огнем, только слабая бытовая магия да пара заклинаний от запора да поноса слушались его толстых пальцев. Но глаз у трактирщика был цепок до мелких движений, и всевозможные фокусники и карманники быстро забыли к нему дорогу. Знал его глаз и несколько заклинаний, особливо из тех, что применяла ледичка. Сейчас она собирала к себе языки пламени с каменного постамента, и вот-вот в руке ее вспыхнет огромный огненный шар, который, Хол знал это, должно будет непременно обо что-то хорошенечко бахнуть. И трактирщик, задыхаясь от застрявшей в горле салфетки, мысленно взывал то к Харону, то к Моране, то к самому Великому Создателю, умоляя, чтобы ледичка забыла о его существовании на этот миг.
Пальцы замерли на секунду, потом снова шевельнулись, и сгусток огня оторвался от ладони девушки и взмыл в небо. Хол, не дождавшись удара, осмелился открыть глаза и несколько секунд наблюдал, как огромная круглая тень уменьшается до размеров орешка и затем разлетается мельчайшими брызгами, уже не грозясь достигнуть земли.
«Смилостивилась ледичка,» – проглатывая наконец салфетку, со слезами на глазах выдохнул Хол.
Кира завершила ритуал прощания с Йозефом Пфейхером и тяжело оперлась о каменные перила. Хотелось свернуться калачиком возле источника и не вставать пару суток. Но сзади сердито пыхтел трактирщик Хол, которого она, увидев в толпе, зачем-то пустила к себе. Нет, на самом деле она была очень благодарна ему, он хорошо отвлек ее самим своим присутствием, не давая погрузиться в то мрачное состояние, в котором у нее точно не хватило бы духу на завершение ритуала. Но теперь он ждал ответа, и, Кира подозревала, что он так и будет пыхтеть за спиной, пока она этот ответ ему не предоставит.
Хол уже три года был ее верным осведомителем, и Кира иногда, разумеется, с разрешения отца, одаривала хозяина «Хмельного дракона» сведениями, которые Министерство хотело донести до народа так, чтобы их не подвергли сомнению. Информации, добытой в трактире Хола, верили больше, чем газетам и волшебным шарам. Сегодня Хол, сам того не ведая, оказал ей большую услугу, и нужно было его отблагодарить.
Кира незаметно растопила в ладони два кристалла жизненного резерва, дождалась, пока голова перестанет кружиться, и достала из кармана Печать Истины:
– Смотри, Хол, и слушай, – она сжала печать в руке. – Я была в Академии в день, когда там взорвался источник. И я не видела ни Керинар в Академии, ни драконов над ней. То, что написано по этому поводу в «Министерском Вестнике», не вызывает у меня вопросов.
Дождавшись невнятного, но, как ей показалось,
