так безусловно следовал, – тихо проговорил я. – Ты бы восстал из мертвых и заставил бы его ответить за свои поступки.
Во мне совсем не осталось надежды на то, что скиталец жив. Я видел мертвых людей. Я похоронил в своем мире ни одного близкого человека. И Архиус ничем не отличается от них. Морщины растянулись, грудь неподвижна. Подношу палец к носу мертвеца – дыхания нет. Щупаю пульс. Тщетно. Применяю слух купидона, который позволяет слышать сердцебиения. Слышу только отделенный стук сердца. Скорее всего это одна из монашек, трудящихся в госпитале. Волшебника точно больше нет в этом мире.
– Но как ты… Как это произошло, Архиус? Ведь ты тянулся за кинжалом? Что должно было случиться, чтобы все обернулась именно так?
– Он дотянулся до кинжала, но не убил себя, – раздается голос позади меня.
Оборачиваюсь.
Глава 4. Поединок Чести
– Огла? – обронил я.
Орчанка подходит к телу Архиуса. Кладет руку ему на лоб и произносит:
– Он обманул всех. Своего гремлина, короля, Таариса. Каждого скитальца в Олимпусе…
Я огляделся, чтобы посмотреть не пришел ли следом за ней Другз. Нет. Во всем храме только мы одни.
– Не понимаю? Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что Архиус Бледный жив, – медленно проговорила моя сокурсница.
– Жив? – я как будто боялся произнести это слово и поэтому прошипел его хриплым голосом. – Но ведь…
– Он применил магию окаменения на себя, – орчанка приподняла верхнюю губу мертвеца, чтобы взглянуть на зубы. – Я слышала, что говорил тебе в чертогах Изорбус Трехтелый. О том, что Архиус зарежет себя, чтобы больше не испытывать жажды. Полагаю, маг нашел иной выход, раз Таарис не стал рассказывать о том, как все было на самом деле.
– Он наложил окаменение на себя?
– Полагаю, что волшебник направил древнюю магию на свое тело, чтобы успокоить гремлина. Он понадеялся на то, что его сочтут мертвым и вернут в Олимпус. Пока что план работает. Хитро…
– Ведь ты тоже использовала окаменение в Чертогах Вечности. Не хочешь рассказать откуда у алхимика такие способности?
– Мм… – орчанка задумалась и, кажется, советуется со своим гремлином. – В конце концов однажды он спас мне жизнь… Разве такой долг вообще можно отдать? Пожалуй, я рискну.
Она внимательно посмотрела на меня.
– Я сохраню тайну, – кивнул я, обозначая что понимаю ее опасения.
– Я с детства была бесшумна, сильна и отличалась меткостью. На акрийском языке начала читать еще в восемь. Я способна была сдать экзамен на любой из факультетов. Просто выбрала тот, в котором больше остальных нужна практика.
– Что? – удивился я. – Но ты же неук…
– Неуклюжая? Все, что ты видишь, Кай, это всего лишь образ. Я не хочу афишировать свою силу. Это ничего мне не даст. Так что, когда
