и не собирался этого делать. Дело во мне, – утвердительно. – Я почему-то решила, что это должно произойти, вот и все… – чуть не плачет в трубку Аня.
–
Не хнычь, он покатается и приедет. Потом еще раз поговорите. А сейчас займись делами, отвлекись, найми новую прислугу.
– Я сегодня только этим и занимаюсь весь день… Я убрала дом, приготовила ужин.
– Ты что, умеешь готовить? – заходится смехом Надя.
– Да, представь себе. Мама научила, – язвительно отвечает Аня. – А прислуга пока подождет. Я думаю, нам так легче будет помириться.
– Может, ты и права…
Дождь шумно стучит по серой дороге. Большие капли громко разбиваются о железный корпус его машины. Сергей летит по прямой вдоль плотной стены леса. Он сдавливает с обеих сторон и угрожающе нависает над одинокой машиной. Авто несется вперед в потоке дождя, разбивает капли своим носом. Куда? Сергей не знает. Дворники прыгают перед глазами, пытаются помочь хозяину лучше видеть дорогу. Не помогают. Глаза Сергея мутные, пелена непролитых слёз жжет сетчатку и разъедает очертания. Он сжимает одной рукой кожаный обруч руля, а в другой держит дымящуюся сигарету. Он редко водит сам и давно бросил курить, но сегодня все как-то соединилось. Все это приводит его в чувство, когда он на грани и готов уже сорваться. Скорость освобождает его мысли из каменных рамок, а терпкий вкус сигарет отрезвляет. Сергей сжимает сильнее руль, признается, что так соскучился по горькому привкусу никотина на губах. Он гонит, вдавливает педаль газа до упора, не обращает внимания на мокрый асфальт, зашкаливающий спидометр и на едкий дым. Дальний свет фар прорезает пространство, а яркий слепит мокрые глаза. Сергей молится, чтобы дорога не заканчивалась, а вместе с ней и мысли, поток которых бушующей волной накрывает его сознание.
«Я мыслю – следовательно, я есть». Да, он должен сейчас знать, что он есть. Что он не пропал в страхе ее глаз и не растворился в липких чувствах вины. Сергей делает длинную затяжку, наполняет легкие успокоительным и выпускает тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. В горле ощущается легкий привкус ментола, который медленно начинает разъедать сердце. Настырный ветер обдает его лицо, и холод наполняет машину, хоть как-то отрезвляет мысли и возвращает в реальность.
Всю дорогу Сергей вспоминает ее глаза. Они преследуют его в отражении на лобовом стекле, мелькают в свете фар на пустой дороге. Он ощущает ее испуг, вспоминает, как она затаила дыхание в ожидании удара, точь-в-точь как его мама. Бедная женщина вжималась в стенку, вздрагивая от громкого стука отцовских кулаков по тонким стенкам однушки. Ее перепуганные глаза молили о пощаде каждый раз, когда отец заносил руку над ее лицом. Горький запах перегара распространялся по комнате, заставляя жадно хватать воздух ртом. Сергей помнит это, как вчера, кажется, этот запах преследует его и сейчас. Он помнит себя еще ребенком, помнит, как запрыгивал на шею обезумевшему отцу, пытаясь защитить хрупкую, быстро постаревшую маму. Она с бледным лицом и синими кровоподтеками металась по квартире в надежде спастись, спрятаться. На улицу было нельзя, соседи
