style="font-size:15px;"> – До завтра, Василиса. И не забудь принести нормальное сочинение, – Ежиха протянула Ладовой ее тетрадь.
– Это нормальное сочинение, – тихо проговорила ученица и вышла из класса.
– Она не оставит тебя в покое! – сделала вывод закадычная подруга, верность которой Василиса хранила с того самого дня, когда та поклялась дружить с ней до конца жизни и в подтверждение истинности своих намерений, не моргнув глазом, проглотила половину дождевого червя, безмятежно свернувшегося на самом дне большой лужи городского парка.
– На! – Гулька протянула вторую половину скользкого бордового шнурка, не прекращавшего шевелиться, несмотря на тяжесть проведенной экзекуции. – Ешь!
– Я не могу! – попробовала было отказаться Василиса, но через минуту, справившись с рвотным позывом, зажмурилась и засунула червяка за щеку, изобразив при этом глотательное движение.
– Ну как? – заинтересовалась Гулька Низамова, поздняя и единственная дочь возрастных родителей.
– Ныкак, – промычала обманщица и замотала головой.
– Тошнит? – догадалась Гулька и с сочувствием взяла белоголовую девочку за руку. Василиса кивнула, и от стыда, что не получилось довести ритуал братания до своего естественного конца, чуть не заплакала.
– Выплюни, – посоветовала проницательная Гулька и продемонстрировала, как это делается.
– Ны могу, – еле выговорила Василиса и пошла красными пятнами от волнения.
– А ты смоги, – очень серьезно произнесла Гульназ, и ее левый глаз уехал куда-то в сторону. С ней всегда так происходило, когда та собиралась сказать нечто важное.
– Ну ты же съела! – объяснила свою медлительность Василиса.
– Ну, я – это совсем другое дело, – без ложной скромности заявила Гулька и заставила новоиспеченную подругу открыть рот. Неискушенная Ладова с готовностью повиновалась, и Гульназ, подражая родителям-стоматологам, профессионально произвела осмотр ротовой полости. Правда, вместо стоматологического зеркала она воспользовалась огрызком карандаша, но делу это не помешало.
– Ничего нет, – сообщила Василисе Гулька. – Наверное, рассосался.
– Ны рассосался, – промычала Ладова и достала из-под языка двумя пальцами свою половину.
– Надо же! – удивилась Гулька и поднесла червяка к глазам: – Живой еще…
От этих слов Василису замутило, и она разрыдалась от ощущения собственной неполноценности: «Такая необыкновенная девочка! Полцарства за такую подругу – и мимо!» Но судьба распорядилась иначе и приказала дружбе быть.
– Ты чё ревешь? – обеспокоилась Гулька.
– Я не реву, – Василиса торопливо вытерла слезы и стала похожа на белого кролика с красными глазами. Таких продавали в магазине «Рыболов и охотник».
– Тогда
