однажды, когда к ней внуки приезжали, она достала альбомы с фотокарточками, и был там один снимок из детства. Бабуля, тогда ещё совсем девчонка, сидела на коленях у мамы и щурилась от солнца. Короткое платье в горошек собралось складочками, а ноги в носочках так забавно скрестились. Тепло было на душе от воспоминаний, приятно.
Но Ванюшка с Лизой только хихикали:
– Да разве это ты, бабуля? Эта девочка совсем на тебя не похожа.
И тогда на лице её появлялась грустная улыбка…
Прошло время, назад не воротишь. Не будет она уже никогда прежней молодой девчонкой. Да и правда, глаза уже другие, нос не та пуговка, гладкое лицо изрезало морщинами. Как теперь детям докажешь, что тот человек на снимке, это ты? Да и надо ли? Главное, что сама она знала и помнила. А в её возрасте это тоже немаловажно.
– Ты наша любимая бабуля, – говорили внуки и прижимались к ней.
И сердце наполнялось теплотой.
Но бывали дни, когда и бабуля ворчала и бубнила. Вот как сегодня утром. Пока дед собирался, она только и ходила за ним следом.
– Тебе, что ли, всё равно?
– А тебе вот заняться нечем больше, только за мной ходить? – нахмурился дед.
Бабуля поджала губы, ушла на кухню. Погремела посудой, открыла окошко. Свежий воздух струйкой забрался внутрь. Вытащила картошку – нужно будет начистить и нажарить. Целую сковородку. Внуки страсть как её любят. Но кот этот ей покоя не давал, она снова вернулась к деду, а тот уже куртку надел, рюкзак на спину накинул – продуктов взять. В продмаг такой вкусный хлеб привозят, главное, успеть ухватить самый первый – с пылу с жару, с хрустящей корочкой и мягкой серединкой.
– Вот так и воры зайдут, ты скажешь: «Берите, что хотите». Да?
– Нюрка! – вздохнул дед. – Ну чего ты начинаешь опять? Жалко тебе этого молока?
– Конечно, мы же люди добрые. Нам не жалко.
– Вот прицепилась.
– Я Ванюшку с Лизой хотела молоком этим угостить. Или пюре сделать. А теперь как?
– Как-как? Новую тарку возьми у Людки. У неё поди корова не перестала молоко давать. Эка печаль.
– Всё вот у тебя так легко и просто, – покачала головой бабуля.
– С кем поведёшься… – дед погладил её по спине крепкой рукой, будто постучал. – Я пошёл! Жди с гостями.
Хлопнула дверь. Шаги и скрип половиц становились всё тише. И тут снова раздался уже знакомый бряк…
– Ах ты, паршивец! Снова забрался?! – Бабуля вошла в кухню и увидела лежавшую на полу крышку.
Только на лавке сидел Кузька. Он перестал вылизывать свою довольную рыжую морду и посмотрел на бабулю.
– Мур? – муркнул он и продолжил умываться.
– И ты, Брут… – вздохнула бабуля. – Будь оно не ладно, это молоко. И правда, схожу к Людке, да нового возьму.
Она села рядом с котом на лавку, погладила того по спине морщинистой рукой.
– И что я так распереживалась из-за него? Чай не конец света.
– Мур-р-р-р, –
