намекнула, к кому конкретно!
Я сначала даже зависла. Как сейчас модно говорить среди подростков: сначала не понял, а потом как понял!
– Оу. И что? Пойдёшь к Макарскому? Если хочешь, я с тобой схожу.
– Не знаю, – пожимает плечами. Не решила ещё. После всего… Но так не хочется расстраивать ребят. Они так старались выиграть. Выиграли. А дальше что? Они же больше ни в одном конкурсе участия не примут.
– Н-да.
Мы с Катей допиваем чай, обсуждая новости по работе. Облоно выпустило новую бумажку с требованиями, свидетельствующую о том, что с реальными детьми они не имели контакта уже много лет. Иначе как ещё подобную дурость объяснить?
В общем, как и обычно бывает, когда вместе собирается больше одного учителя, будь то чаепитие или пьянка, то непроизвольно всё это перерастает в малый педсовет. Мы уже столько раз зарекались и обещали себе, что будем говорить о “трусах и булавках”, но всё равно перескакиваем на обсуждение работы.
– Ну а ты что? Решилась отвоевать свои туфли?
– Почти, – усмехаюсь. – Вот сегодня точно позвоню.
Это я себе уже повторяю несколько дней, но решиться так и не могу. Мне стыдно. Я помню далеко не всё, но уже и того, что помню, достаточно, чтобы сгореть со стыда перед этим мужчиной.
Но туфли-то тоже вернуть надо. Это мои любимые. Я их нечасто надеваю, но каждый раз это такой кайф для меня. Они безумно дорогие для моей зарплаты учителя, и для меня это не просто туфли, а скорее напоминание, что я девочка и люблю себя, и должна заботиться о себе и баловать.
В общем, это мои сакральные туфли. Счастливые, можно сказать. У кого-то это трусы, у кого-то ремень, а у меня мои розовенькие лодочки.
И сейчас они в плену у рыжего фетишиста, что делает меня очень несчастной.
– Звони сейчас, – улыбается Катерина.
– Чего? Ну нет!
– Звони давай! А то потом их точно не вернёшь, – Катя подвигает ко мне мой смартфон и многозначительно смотрит.
– Эх, ну тебя, – смеюсь и беру телефон. Извлекаю из сумочки бумажку с номером мистера Медведя и быстро набираю, чтобы не передумать.
На первом гудке я ещё чувствую себя смелой и бойкой, настроенной отобрать своё, удерживаемое незаконным путём.
На втором гудке моя решимость тает, а щёки начинают припекать.
На третьем я уже решаю отключиться и объявить Катерине, что абонент сейчас не абонент, когда на том конце отвечают.
– Слушаю, – отрывисто басит густой мужской голос.
– Здравствуйте! – выпаливаю. На вы? На ты? С чего это я вообще растерялась? – Это Карина. Мы с вами… с тобой недавно в клубе пересекались.
Катя хихикает, прикрыв рот, а я шикаю на неё.
– И… я бы хотела получить назад свои туфли.
– Привет, Белочка, – отзывается мужчина после моей тирады. – Я тебе туфли, а ты мне что?
После такого ответа зависаю. Ну а Катя уже лежит лбом на столе,
