на наличие всеведущего автора, Достоевский дает своим персонажам известную самостоятельность, позволяя им самим разыгрывать сценарий собственной жизни и отстаивать собственные мировоззрения, явно не совпадающие с авторским. Герои «Преступления и наказания» наделены субъектностью, на равных ведут разговор друг с другом и с автором, более того, собственные их монологи устроены диалогически. По замечанию Михаила Бахтина, герой Достоевского все знает о себе сам заранее, как бы заранее просчитывает диалог со множеством оппонентов и отметает их возражения{36}. В качестве примера Бахтин приводит размышления Раскольникова в начале романа:
Раскольников только что получил подробное письмо матери с историей Дуни и Свидригайлова и с сообщением о сватовстве Лужина. А накануне Раскольников встретился с Мармеладовым и узнал от него всю историю Сони. И вот все эти будущие ведущие герои романа уже отразились в сознании Раскольникова, вошли в его сплошь диалогизованный внутренний монолог, вошли со своими «правдами», со своими позициями в жизни, и он вступил с ними в напряженный и принципиальный внутренний диалог, диалог последних вопросов и последних жизненных решений. Он уже с самого начала все знает, все учитывает и предвосхищает.
«Монологическое слово Раскольникова, – продолжает Бахтин, – поражает… живою личной обращенностью ко всему тому, о чем он думает и говорит. ‹…› Ко всем лицам, с которыми он полемизирует, он обращается на “ты” и почти каждому из них он возвращает его собственные слова с измененным тоном и акцентом. При этом каждое лицо, каждый новый человек сейчас же превращается для него в символ, а его имя становится нарицательным словом: Свидригайловы, Лужины, Сонечки и т. п.»{37} Можно, таким образом, говорить о противостоянии главного героя всему миру.
Как Порфирий Петрович раскусил Раскольникова?
Раскольникова, который собирается совершить убийство, волнует вопрос: «Почему так легко отыскиваются и выдаются почти все преступления?» Он стремится не совершить ошибок, радуется, когда ему удается уничтожить улики и спрятать добычу. Но ошибок он все же совершает множество. Как типичный неопытный убийца, он проявляет повышенный интерес к делу, выдает себя неожиданными восклицаниями («За дверьми? За дверями лежала? За дверями?»), возвращается на место преступления, падает в обморок во время разговора о деле в полиции – и, видимо, в этот момент привлекает к себе внимание следствия. Его друг Разумихин одним из первых замечает, что Раскольников слишком интересуется убийством старухи. То же подмечает приятель Разумихина Заметов, которому Раскольников, вконец потеряв самообладание, говорит: «А что, если это я старуху и Лизавету убил?» Заметов после этого полупризнания убеждается, что Раскольников ни в чем не виноват, – но успевает рассказать о разговоре следователю Порфирию Петровичу, который приходится дальним
Там же. С. 60.
Там же. С. 276.
