для белья. И простыня. Значит, меняли белье не так давно.
Наркоманов вряд ли заботят такие мелочи, как грязные простыни.
В шкафу вещи разложены по полкам.
Майки. Рубашки. Свитера.
Брюки на вешалках, на старых зажимах. И костюм имеется универсального черного цвета.
– Стас! – Людочкин голос заставил отвлечься от созерцания шкафа. – Вы не могли бы…
Он может.
Многое может. Не спать трое суток кряду. Или даже четверо, но на четвертые голова становится ватной, неудобной. Может не есть или есть, но что придется, а приходится – что под руку попало. Может улыбаться, когда охота разбить голову собеседника о стену… договариваться… унижаться, чтобы получить нужный контракт… или, напротив, притворяться незаинтересованным, заставляя унижаться других.
Может быть последней сволочью, потому что в бизнесе только такие и выживают.
– Смотрите, – Людочка стояла перед открытым холодильником.
Старенький совсем… пожалуй, едва ли не старше самого Стаса. И странно, что он еще работает. Гудит. И морозит. Морозильная камера с отломанною дверцей, которую прикрутили проволокой, чтобы вовсе не отвалилась, пока не затянуло ледком.
Размораживать холодильник приходилось раз в два месяца.
Но Людочку вовсе не камера удивила, наверняка видела, если заглядывала в гости. А она явно заглядывала, потому и чувствовала себя в квартире куда свободней, чем Стас.
– Интересный набор, правда?
Банка красной икры. И бутылка неплохого шампанского. Сыр с плесенью. Мясная нарезка… прозрачная коробка с пирожными.
– Там и шоколад есть, – сказала Людочка, и в тоне ее послышались обвиняющие нотки. – Что вы об этом думаете?
Думать Стасу было сложно. Голова, конечно, не болела, за что Людочке огромное спасибо, но мысли в ней были скомканные, не связанные между собой.
Стас нахмурился. Вот не любил он подобные состояния, чувствовал собственную беспомощность.
– Думаю… решил отметить… выставка открывалась завтра… то есть позавчера… должна была открыться на следующий день, когда он… – Стас замолчал, запутавшись в днях.
Но Людочка его и так поняла.
– Получается, что Мишка отправился в галерею… скажем, решил проверить, все ли готово к открытию. Но он не планировал задерживаться в галерее надолго. Собирался вернуться.
Логично?
Вернуться и отметить… правильно, если бы не так, не стал бы шампанское в холодильник засовывать. Места в этом холодильнике не так и много.
– И картины он не планировал уничтожать… и уж тем более не стал бы принимать что-то…
– А под влиянием момента? – Стас бутылку поставил на стол. – Скажем, расстроило его что-то… или увлекся работой, а потом…
– Возможно, но маловероятно. Миша… он любил
