высок, что ему пришлось наклониться, чтобы войти. Он остановился у раковины у окна, чтобы помыть руки, прежде чем сесть за стол. Ища мыло, он встретился со мной глазами, но, не улыбнувшись, отвернулся. С его рук потекла грязноватая вода.
– Мисс Льюис, это мистер Хэмфри, шофер лорда Ливингстона, – представила его миссис Диллоуэй, когда он сел и начал есть, помогая себе куском хлеба. – Мистер Хэмфри, мисс Льюис – наша новая няня.
Он кивнул и спросил:
– И что вы думаете о них?
– Простите? – не поняла я.
– О детях, – пояснил он, твердой рукой намазывая маслом толстый ломоть хлеба. Под ногтями у него оставалась грязь, которую не удалось выскрести.
– Ах да. Я надеюсь, они привыкнут ко мне после всего, что им пришлось пережить.
Жуя, он пробурчал что-то невнятное.
– Следите за старшим, – сказал шофер, когда приступил к чаю. – Говорю вам: это просто черт с вилами.
– Не знаю, пока я бы так не сказала.
– Говорите, что хотите, – хмыкнул он, – но этот мальчишка – воплощение дьявола.
– Мисс Льюис, – вмешалась миссис Диллоуэй, – мистер Хэмфри просто сердится, полагая, что это Эббот проколол ему шину на прошлой неделе.
– Что заставляет вас думать, что это сделал он?
Мистер Хэмфри откинулся на спинку стула.
– Я узнаю виновного по лицу. К тому же вы, наверное, видели его ухмылку, когда мне пришлось поставить на шину заплатку.
– Возможно, вы неправильно его поняли, – сказала я. – И его братьев, и сестер тоже. В конце концов, они ведь недавно потеряли мать.
В помещении воцарилась тишина, и я ощутила, как мои щеки покраснели.
– Мисс Льюис, – начала миссис Диллоуэй, – если у вас нет аппетита, почему бы мне не показать вам дом?
Я кивнула:
– Это было бы здорово. Спасибо.
Мы поднялись по лестнице и миновали дверь в фойе. Миссис Диллоуэй сразу подошла к золоченому канделябру на дальней стене и потерла его рукавом.
– Ох уж эта Сэди! – буркнула она. – Вечно забывает про эти штуки. – Домоправительница сделала шаг назад, рассматривая канделябр, и нахмурилась. – Лорд Ливингстон не любит, когда на предметах заметны отпечатки пальцев.
Я оглядела фойе, занимавшее по высоте все три этажа. Стены были обшиты резными деревянными панелями и украшены картинами, изображавшими конные прогулки, охоту на лис и другие сцены из жизни помещиков прошлых веков. Мне вдруг вспомнился Десмонд, и я подумала, что он, наверное, вырос в подобном доме.
– Неплохо, а? – с гордостью проговорила миссис Диллоуэй.
– О да, – ответила я.
– Помню мой первый день здесь. Тогда я подумала, что в жизни не видела ничего прекраснее.
– Понимаю, – в восхищении согласилась я. – Это так не похоже на места, откуда я приехала.
– Вы полюбите это место, как полюбила его я, – доверительно произнесла домоправительница.
Я
