заведение. Но в любом случае, мой дорогой доктор, ты будешь мертв.
Никакого ответа.
– И я действительно тебя убью. Я хочу тебя убить, – продолжал Пендергаст. – Единственное, что может меня остановить, это твое полное признание – ты должен рассказать мне все детали вашей аферы.
– А с чего вы взяли, что это афера? – раздался дрожащий голос медика. – Это говорят ваши заблуждения.
– Дело в том, что я умею вскрывать замки. И забрал пистолет у санитара с такой же легкостью, как отнял бы конфету у ребенка.
– Конечно, у вас это получилось легко. Вы прошли подготовку в частях особого назначения.
– Я слишком силен, чтобы меня могли держать в течение шести месяцев в такой больнице. Я согнул решетку на окне.
– Видит Бог, вы проводили половину времени, занимаясь в нашем спортивном зале! Неужели вы не помните?
Затем у озера на некоторое время воцарилось молчание.
– Отличная работа, – наконец снова заговорил Пендергаст. – Ты почти меня убедил. Но мною вновь овладели подозрения, когда Хелен не отреагировала на мое замечание о луне – мы с ней любили наблюдать за полнолунием, но это была наша с ней тайна. И я насторожился. А потом окончательно понял, что это обман, когда Хелен взяла мои руки в свои.
– Господи, и что с того?!
– Потому что у нее были здоровы обе руки, а я помню, как она потеряла левую, когда во время охоты в Африке на нее напал лев. Найденная мной ее левая рука с обручальным кольцом… нет, такое сильное воспоминание – не иллюзия, оно могло быть только настоящим!
Доктор молчал. Луна отражалась в маленьком озере. С противоположного берега донесся голос гагары.
Пендергаст взвел курок «смит-энд-вессона»:
– Я пережил слишком много обманов. Расскажи мне правду. Еще одна ложь – и ты покойник.
– Но как вы узнаете, что я лгу? – тихо спросил медик.
– Когда я тебе не поверю.
– Понятно. А что я получу, если начну сотрудничать с вами?
– Жизнь.
Врач тяжело и хрипло вздохнул:
– Хорошо, начнем с моего имени. Меня зовут не Огастин. Я Грандман. Доктор Уильям Грандман.
– Продолжай.
– Последние десять лет я проводил эксперименты с нейронами памяти, и мне удалось открыть ген Npas4.
– И в чем смысл этого открытия?
– Ген контролирует нейроны памяти. Дело в том, что память – это нечто материальное. Она хранится при помощи комбинации биохимии нервных процессов и электрических потенциалов. Контролируя Npas4, я научился отыскивать нейронные сети, сохраняющие определенные воспоминания. Более того, я умею ими манипулировать. Нет, не уничтожать их – это привело бы к повреждению мозга. Но стирать. А это куда более тонкая процедура.
Он немного помолчал, а потом снова подал голос:
– Вы мне верите?
– Ты ведь еще жив, не так ли?
– Я
