и холодная, со все еще горящей ягодицей, я смотрела, как он идет к двери.
– Ешь, – потребовал он, а затем ушел, даже не взглянув на меня.
Глава одиннадцатая
zemblanity (сущ.) – неизбежное открытие того, что предпочел бы не знать
Я шла по проходу, набирая полные руки закусок: попкорн, чипсы, что-нибудь сладкое и соленое. Очевидно, я питалась своими чувствами, а женщина за прилавком осуждающе смотрела на меня.
Я проигнорировала ее, схватив бутылку газировки со вкусом огурца, чтобы запить все это. После прошлой ночи неминуемая гибель – вернуться домой и надеть бриллиантовое кольцо от Картера – терзала каждую клеточку моего тела, но я не могла просто бросить свою жизнь навсегда. Не ради города, который был мне не рад. Даже не ради мужчины, который впервые в моей жизни заставил меня чувствовать.
Я не была настолько наивна, чтобы полагать, будто смогу удерживать внимание Ронана больше недели. Мысль о том, что я его больше не увижу, жгла грудь, как раскаленный уголь. Насколько было бы плохо, отдай я ему свою девственность?
Я должна была вернуться домой.
Это была единственная нерушимая вещь в моей жизни.
Я бросила свою ношу на прилавок. Кассирша выглядела совершенно невпечатленной моими покупками, но не сказала ни слова, когда пробила их.
Я расплатилась одной из последних оставшихся рублевых купюр, планируя наведаться к банкомату. Я больше не могла полагаться на щедрость Ронана. Это больше не казалось правильным.
Выходя, я с кем-то столкнулась.
– Извините, пожалуйста, – сказала я, наклонившись, чтобы поднять выпавший из сумки шоколадный батончик… но застыла, когда татуированные пальцы подняли его первыми.
Я была прекрасно знакома с руками Ронана, и это были не его пальцы.
Ледяной выдох вырвался у меня, когда я подняла взгляд на лицо мужчины. Это был тот человек, которого я дважды видела ранее. Его холодный взгляд коснулся моей кожи, распространяя мороз под одеждой.
– Стоит быть осторожней, – сказал он с сильным русским акцентом.
Я сглотнула.
– Конечно. Прошу прощения.
Он посмотрел на собственнически сжатую в его руке шоколадку.
Сердцебиение застряло у меня в горле, ноги примерзли к тротуару.
– Поздновато выходить на улицу такой юной девушке, – протянул он и, окинув меня взглядом, добавил: – Такой красивой.
Была всего половина десятого, но солнце село несколько часов назад. Наружные огни круглосуточного магазина сияли так ярко, что почти ослепляли, но страх окутал меня как тень.
– Видишь ли, в это время по улице бродят плохие люди. – Его внимание было приковано к шоколадному батончику, который он не спеша открывал. Он откусил кусочек, и его взгляд встретился с моим. – Мы бы не хотели, чтобы с тобой случилось что-то плохое, не так ли?
Я покачала головой.
– Тогда
