врачей.
– Вот что ни говори, а Бабулько счастливчик, – фыркал Климов. – Это ж надо – ночь на дворе, а тут тебе ребятам в тыл приспичило, и тебе телега, и сопровождающие, и на больничную койку сразу!
– Позавидовал, – горько усмехнулся Ясенцев.
– Да и какая больничная койка?! – взвился Прутков. – Просто ребята из танкового отделения в Мартыновку передвигались, вот и подобрали по пути.
– Да ладно, чего накинулись? – пожал плечом Климов. – Я без злобы. Микола нормальный мужик, не трус.
– Да и Ванька его нормальный был, – тут же добавил Прутков. – Тоже не трус! И пусть ему там… нормально будет…
И парень захлестнул рюмку водки, как глубоко бывалый вояка. Данилов только покачал головой.
В большой избе, за печкой, в уголке, отгороженном занавеской, была комнатка сержанта. Места там не много, да много и не надо – только, чтобы уместился куцый столик, да железная кровать.
Сейчас на столике был небольшой огарочек свечи, а сам Сенин только что выпил спирта из алюминиевой кружки и негромко опустился на кровать. Посмотрев на небольшое пламя свечи, он достал из нагрудного кармана листок и бережно его развернул. Этот рисунок он сам нарисовал. На листке была лунная дорожка, а по ней, куда-то в небо уходила собака. Над собакой была надпись «Буран».
Сенин крякнул и достал из этого же кармана огрызок карандаша. Еще раз разгладив рисунок он принялся дорисовывать. Теперь следом за Бураном шла другая собака – большая и мохнатая. Над другой собакой была надпись «Ванька».
– Сам поставлю… обещаю, будет памятник… – прошептал Сенин, – укладываясь в постель. – Скромный такой памятник. Им орден не надо… им ничего не надо. Но мы-то, люди, должны помнить!
Глава 2
Утро началось светло, ясно и безоблачно. Бойцы сидели на здоровенных бревнах и грелись на солнышке.
Ясенцев вычесывал Грифа, когда во двор вошла молоденькая девушка, опасливо озираясь.
– Здрассьте, – обратилась девчонка прямо к нему, стеснительно теребя платок, – Мамка к вам отправила. Говорит… у нас праздник. Именины. Шибко-то не до гулянья, но… в гости приходите к нам… со своей собакой, а? Концерт покажите, ребятишек повеселите. А то радости – то у них итак… а мы уж вашим собачкам узелки с едой покладем. Уважьте.
– Чего ж не уважить? – постарался не кинуться в пляс от радости Ясенцев. – Да только не могу я один-то.
– А я вас не одного зову, – терпеливо пояснила девушка. – С собакой я вас. Что ж вы один-то кривляться будете?
– Кхм… так я и с собачкой кривляться не могу один. У нас творческая бригада, – важничал парень. – Нас только вдвоем отпускают. Можно мы вдвоем придем? Ну и с собачками, конечно.
– Так и славно! – обрадовалась девчонка. – Нас – то тоже много будет. И вы приходите, как свечереет. Во-о-о-н в ту избу. Приходите, мы ждать будем.
И девчонка
