target="_blank" rel="nofollow" href="#n_10" type="note">[10], эта вражда не закончится обычными стычками, каких было много.
– Может быть. – Бэрхэ-сэчен задумался. – Мы живем далеко от ваших степей, но и до нас доходят кое-какие слухи. Что-то невообразимое происходит у вас. Племена кидаются друг на друга, как голодные собаки. Будто Небо лишило людей разума. Но ведь так все время продолжаться не может.
– Я хочу, чтобы вы помогли меркитам. Я хочу, чтобы они побили тайчиутов.
– Ты не любишь тайчиутов?
– Я ненавижу их! – Чиледу сказал это негромко, но ему показалось, что он крикнул во весь голос, все внутри у него вдруг вспыхнуло, загорелось огнем.
– Ненависть не самый лучший спутник человека. И что у тебя за причина ненавидеть всех тайчиутов? Как лес состоит из высоких и низких деревьев, так и народ – из плохих и хороших людей. Тайр-Усун будет просить воинов?
Чиледу подумал, что отвечать на этот вопрос, пожалуй, не следовало бы, но ведь Тайр-Усун велел ему молчать лишь о поражении меркитов, кроме того, очень уж неловко что-нибудь скрывать от прямодушного Бэрхэ-сэчена. Сказал:
– Будут просить и воинов, и дорогие меха.
– И ты хочешь, чтобы мы все это дали?
– Я хочу, чтобы меркиты победили тайчиутов. Вот чего я хочу, Бэрхэ-гуай. – Чиледу вдруг захотелось поделиться своей болью и обидой, и он рассказал, как потерял молодую жену.
Бэрхэ-сэчен принял его сбивчивый рассказ спокойно. Проговорил задумчиво:
– Вражда племен приносит людям одни несчастья и страдания. Сейчас ты думаешь о мести, но ведь отмщение не сделает тебя счастливым.
– Оно успокоит мою душу.
– Ты ошибаешься.
– Отец, я бы на его месте тоже… – начал было молчавший до этого Дайдухул-Сохор.
Ласково, но решительно остановив сына, Бэрхэ-сэчен сказал:
– Местью ничего не исправишь. А жить прошлым – значит уподобиться лошади, скачущей вокруг столба коновязи: как ни бежит, остается на одном месте.
От спора с ним Чиледу уклонился. Если раньше мысль о мести Есугею и его роду была неопределенной, размытой, то теперь стала четкой, как свежая зарубина на сосновом стволе. Бэрхэ-сэчен, видимо, догадался, что говорить об этом Чиледу не хочет, устало усмехнулся:
– Ну ладно… А вот воинов мы не дадим. Не в наших обычаях искать брани. Меха… В обмен на ткани, например, мы кое-что можем дать. Однако, если нойон будет тебя спрашивать, говори: меха обещаны найманам.
– Зачем это? – удивился Чиледу.
– Так будет лучше и для нас, и для тебя.
Почему лучше, Чиледу так и не понял. Однако Тайр-Усуну он все сказал так, как просил Бэрхэ-сэчен. Нойон пришел в ярость:
– Как они смеют! Меха обещаны найманам – это что? Они хотят сказать, что предпочитают иметь дело с сильными, богатыми найманами, а не с битыми меркитами! – Вдруг Тайр-Усун обрушился на Чиледу: –
