редко. Папа не выходит из комнаты, пишет свои книги. А у бабушки хорошо. Я уже и плавать научилась, и вино делать. Не пропаду.
– А родители приезжают?
– Конечно. Мама мне журналы привозит. Мы тоже с бабушкой на новый год приезжаем к ним. Но я уже привыкла здесь. Там ни друзей, ни моря. Скучно.
Вдалеке залаяла собака. Девочка выглянула из-за веток.
– Идёт твоя. Пока. Обязательно поцелуй её, – шепнула она, отодвинула в сторону доску на заборе и скрылась в темноте двора.
Сашка не стал откладывать обещанное, и как только Римма оказалась рядом, обнял её и поцеловал в губы, а она изо всех сил впилась в него и долго не отпускала, пока во рту не почувствовался привкус крови. Всё, любовь обрела очертания, жаль было только одного – завтра заканчивалась трудовая повинность и они возвращались в город, где нужно было разобраться, как со всем этим жить дальше.
Утром автобус, набитый ещё не протрезвевшими после бурного прощания студентами, отъехал от общежития. Римма дремала на плече у Сашки, а он, уткнувшись лбом в стекло, смотрел куда-то вдаль, и вдруг, заметил сидящую на заборе девчонку, которая всматривалась в лица, скрывающиеся за грязными окнами. Лера тоже заметила его, улыбнулась, помахала рукой и что-то крикнула. Ничего не было слышно из-за шума в салоне, но он догадался по её губам: "До встречи". Саша помахал в ответ, и автобус, рванув с места, оставил позади себя кубы пыли, скрывшие очертания этого маленького одинокого существа…
– Ты же проводишь меня домой, – не столько спросила, сколько потребовала Римма, когда они въехали в город.
– Конечно, – ответил Саша, а мог ли он ответить что-то другое после случившегося вчера.
Зато он узнал, что такое окраина города с новостройками, грязью и строительным мусором. Среди всей этой ещё не сформировавшейся красоты стояло несколько типовых девятиэтажек, где и обитала его девушка. Они ещё минут сорок целовались, спрятавшись в темноте за бетонными плитами, а потом, когда Римма убежала, он дождался пока вспыхнет свет в её квартире на третьем этаже, после чего посмотрел на часы, была полночь. Сашка даже представить себе не мог, как он теперь будет добираться домой. К тому же сильно кружилась голова, хотелось есть и невыносимо болели яйца от непрекращающегося возбуждения. Он прошёл пешком почти десять километров, пока его не догнал дежурный ночной троллейбус.
Впереди были выходные, но что-то заставило его выползти из тёплой постели, и даже толком не позавтракав, убежать из дома, чтобы через час стоять у подъезда дома, за дверями которого вчера скрылась Римма. Сашка долго не решался войти; ходил кругами, сидел на бордюре, снова ходил и, наконец, решительно рванул ручку и вбежал на четвёртый этаж, где просидел на подоконнике ещё пару часов, не решаясь спуститься ниже и позвонить в квартиру номер 11. Но сделать это всё-таки пришлось, иначе он бы до конца жизни считал себя трусом и слюнтяем, неспособным на решительный шаг.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил интеллигентного вида старичок, открывший дверь.
