вкратце по дороге и дело с концом, – ответил я, хлопнув своей ладонью по его, протянутой мне.
– Почему конвоир только один? – нахмурился он, глядя на караульного позади меня.
Тот начал что-то мычать, но я сам коротко обрисовал ситуацию.
– Его напарник юн и неопытен, неудачно ударился о стальные прутья.
Адвокат кивнул.
– Не нарывайся тут Тони. Дело тонкое нам не нужны проблемы, – предостерегающе сказал он.
Он поправил свой галстук и выстрелом указательного пальца стряхнул какую-то невидимую пылинку с рукава своего строгого костюма.
– Там была непростая ситуация, – я нахмурился.
Что же он хочет? Что бы я позволил какому-то молодому дебилу оскорблять себя?
– Ладно, ладно, – адвокат смотрел на мое рассерженное лицо и немного смягчился. – Но сейчас поспешим.
Мы прошли мимо проходной. Караульный на вахте нам и слова не сказал, а тот, что вывел меня к проходной, последовал за мной. Адвокат протянул руку, останавливая его.
– А вы мил человек здесь ожидайте, – пояснил он караульному.
– Но как же? Не положено ведь.
– Сопровождать заключенного в одиночку тоже не положено. Но вот вы здесь, один. Доложить начальству?
– Так он в курсе, – усмехнулся я. – Начкар лично участвовал во встрече его напарника с решеткой.
– Тсссс, – адвокат приложил палец к губам. – Меньше разговоров Тони. И про начкара тоже меньше трепа.
– Да будет вам, Николай Валентинович, – я скривил лицо, стараясь показать максимальное пренебрежение.
Мы вышли из здания следственного изолятора. Караульный не посмел перечить адвокату и остался возле проходной. Оно и понятно. Мой адвокат, Николай Валентинович Кравцов обладал уникальной внешностью, способной подавить любого собеседника.
Он не был страшен и, казалось, выглядел как обычный мужчина средних лет. Круглолицый, толстоносый, с короткой стрижкой и элегантной шляпой на голове. В общем, человек как человек.
Но ему сложно было отказать. А сам он умел убедить кого угодно в чем угодно. Короче, прирожденный адвокат. Имея в распоряжении Николая Валентиновича, я не сомневался в успехе нашего судебного дела. Хотя именно в моем случае адвокат был без надобности или, по крайней мере, я так считал.
– Тебе инкриминируется убийство семьи, – занялся пояснениями Николай Валентинович пока мы шли к зданию суда.
Здание это находилось в пяти минутах ходьбы от СИЗО. И что не менее важно рядом находилась и другая тюрьма, тюрьма-зона. Туда направлялись осужденные. Вот так вот все и было в шаговой доступности: СИЗО, суд и тюрьма. Удобно, не правда ли?
– И сколько членов этой семейки я покрошил? – уточнил я.
– Бедняг было четверо, – невеселым голосом ответил адвокат. – Классическая семья. Папа, мама, дочь подросток четырнадцати лет и маленький сынок, ему было восемь.
Мне тоже стало как-то грустно. Жила
