вырубить дриаду одним движением, а сейчас, я думаю, что говорить королю Леодору и королеве Еве.
Я восхищалась ими, той любовью, что положила конец тирании Сиринги и позволила народу жить спокойно. Да, я так не жила, но у меня и ситуация не простая. Да и, привыкшей вести одиночную жизнь , тяжело ужиться среди толпы. Так было всегда.
– Говори!
Я подняла голову и наткнулась на проницательный зеленый взгляд. Он часто так делал. Пока мысли затягивали в плен воспоминания, старик следил за моими жестами, а затем вел длительные поучительные беседы, или заставлял рассказывать о таких вещах, которых я не говорила никому.
Например о том, как мать, била розгами, когда видела в моих глазах жалость. “Эта слабость. Дриада, не может быть слабой” – говорила она. Или о том, как Сирена, привязывала меня лианами к дереву, и заставляла выбираться, зная, что единственный посильный мне способ, это вытягивание магия. Подчистую. Она заставляла убивать растения, только чтобы доказать свое превосходство.
Вот и сейчас, я готова ВСЕ ему рассказать.
– Я не хочу оправдываться.
– А ты сделала что-то, за что придется оправдываться?
Сделала, я сделала. Голова опустилась к груди, и я тяжело вздохнула, прежде чем начать.
– Моя мать была правой рукой королевы, ее личная охрана. Если бы она и Сиринга знали что такое любовь, думаю, их можно было назвать подругами. В тот день, когда дерево поглотило королеву, признавая силу в другой, моя мать была там. Она и еще несколько приближенных лиц, сбежали, как только поняли, что проиграли, десятилетиями планируемую войну.
– Ты была с ними?
Я подняла глаза, чтобы увидеть в них осуждение. Но его не было. О начищал свою трость, льняной тряпицей, что всегда носил с собой. Он часто, на закате, садился у дерева, и выполнял эту процедуру, ожидая, пока небо осветит последний луч. Лишь после этого, мы могли поужинать.
Привычка, ставшая такой родной, меньше чем за месяц, что я пользуюсь их гостеприимством. Стоит уже и честь знать, наверное.
От одной мысли, что покину старика и малыша – Левака, на глаза навернулись слезы. Я быстро опустила голову, чтобы скрыть их. “Слезы-это слабость”. И когда только ее голос перестанет звучать в голове?!
– Нет. – тихо ответила я. – в то время, моим домом, были казематы ее Величества.
– Бунтарка, значит. Что натворила?
Красное яблоко, натертое, все тем же льняным платком, переливалось в лучах заходящего солнца. В ту ночь же, в еде отсвечивало пламя костра, вокруг которого собрались приближенные Сиринги. Я слышала их разговор, в котором обсуждался план захвата драконов и дальнейшее их использование. Уничтожение невинных людей, ради собственной прихоти и какой-то забытой всеми легенды. Я тяжело вздохнула прежде чем ответить.
– Я стала случайным свидетелем их плана по захвату королевства. И попыталась остановить гонца с резной шкатулкой для принцессы.
– Ааа, знаменитая шкатулка, на красном бархате которой покоилась сухая ветка.
– Ты знаешь?
– А я что, недостаточно стар для того,
