переносить. Сановника утешало то, что и у других на лицах была такая же смесь гнева, стыда и досады, а кое-кто среди них не уступал ему рангом.
– Уф!.. – первым не выдержал старейшина Каван-Тар из столичной управы. Краснолицый толстяк то и дело с растерянным видом одергивал темно-коричневый кафтан.
– Переодеваться в простолюдинов! – пропыхтел он. – Посреди ночи тащиться в этакое… ммм, место, которым портовые нищие погнушались бы. Нет, я не спорю: будь это лет тридцать назад, я счел бы такое приключение… ммм, занимательным. Но я уже давно не в таком возрасте, знаете ли.
– А господин Каван предпочел бы собраться в поместье у одного из нас? – парировал тощий, как высушенная рыбина, заместитель Джео-Сань из Ведомства ритуалов и традиций. – За нашими домами, естественно, надзирают, и в пристойных заведениях Светлого города мы не смогли бы встретиться без того, чтобы пошли слухи. Возможно, это не самое благоустроенное место, но здесь безопаснее, чем где-либо еще. Хозяин получает достаточную плату за молчание и хорошо представляет себе, что случится с ним и его родней, если вдруг он сболтнет лишнее.
– Да понимаю я! – всплеснул руками Каван-Тар. – Но все равно, это же…
Его голос прервался на полуслове, когда проскрипела старая дверь. Через порог переступила высокая фигура в просторном плаще с капюшоном, полностью скрывавшем лицо и фигуру. Все собравшиеся в полутемной, пропахшей дымом комнате, уставились на новоприбывшего, а тот с нарочитой неспешностью дернул завязки и избавился от темного плаща. У него было гладкое, одутловатое лицо, казавшееся слишком молодым для совершенно седых волос, собранных в простой узел, и неподвижные блеклые глаза слегка навыкате, из-за которых его внешность представлялась вдвойне неприятной и зловещей.
Равет-Фай непроизвольно сглотнул вязкую слюну, да и все остальные притихли, разом забыв про недовольство. Фель-Саргана, управляющего делами дворца, все они знали слишком хорошо. По городу про него ходили слухи, один другого страшнее, и это был редкий случай, когда сплетники скорее преуменьшали, чем приукрашивали действительность. Отбросив плащ, седой мужчина небрежно вскинул в приветственном жесте холеную руку с золотым перстнем-печаткой на указательном пальце. Вопреки сложившимся представлениям о евнухах, Фель-Сарган вовсе не был толстяком – наоборот, казался костлявым и жилистым. Говорили, что в молодые годы он слыл непревзойденным мастером клинка.
Остальные не замедлили почтительно склонить головы, и сановник Фай в их числе. Формально, его ранг был не ниже, чем у дворцового распорядителя, но ни один чиновник не продержится долго на своем месте, если сразу не усвоит различий между формальным положением дел и истинным.
– У нас не так много времени, – заговорил управитель дворца, заняв место во главе стола. – Поэтому не будем терять его впустую. Что скажет господин Каван?
– Все благополучно, благодарение богам, – отозвался толстый старейшина столичной управы. – Люди, о
