грубо спросил Мордовин.
– Ты машину не продаешь? Вроде бы с тобой по телефону говорили…
Мордовин расплылся в неискренней улыбке и взмахнул рукой.
– Извиняюсь, не сообразил… Пойдемте в гараж.
Троица двинулась к дому. Егор постоял, ощущая себя полным дураком, – и потащился за ними.
В гараже оказался темно-зеленый «Кадиллак Эскалейд». У Егора от восторга екнуло сердце. Казалось бы, последнее, на что он был сейчас способен, – это восхищаться автомобилем, но «Эскалейд» походил на тираннозавра: огромный, мощный, готовый порвать всех на дороге.
Мордовин рассыпался в похвалах своей машине. Кепочка полез под капот, хлыщ обосновался в салоне. Егор крутился рядом и даже получил легкий подзатыльник от Мордовина, когда сунулся под руку Кепочке.
– Сынишка? – Тот потрепал Егора по плечу.
– Племяш, – оскалился Мордовин.
Егор не понимал, как такая роскошная тачка могла оказаться у раскосого в гараже. Мордовин ей не подходил, как плюгавый старый нищий муж не подходит молодой красавице. Похоже, у Кепочки и Хлыща возникли те же подозрения, потому что они стали въедливо расспрашивать, как Мордовин приобрел машину и почему за десять лет такой маленький пробег… Раскосый отвечал уклончиво, хотя по документам, как понял Егор, все было в порядке. В конце концов покупатели ушли, сказав, что подумают.
Мордовин вывел Егора наружу. Вид у него был мрачный. Егор решил, что это, наверное, не первая сделка по продаже машины, которая срывается.
– Чего тебе надо? – Мордовин запер гараж и обернулся к нему. – Ты кто, кстати, Леонид или Егор?
– Леонид. – Он сам не мог бы объяснить, что заставило его соврать. – Расскажите про тот день.
– Про какой день?
– Про пятнадцатое октября две тысячи девятого! – выкрикнул Егор.
Мордовин пожал плечами.
– А что тут говорить… Приехал твой отец, посидели, выпили немного. Дела рабочие обсудили. Вечером разъехались. В протоколе все есть.
«В задницу твой протокол», – чуть не заорал Егор. Какая разница, что там записано, если они наврали, наврали все трое!
– Это все неправда! Где моя мама?
– Мама? – переспросил Мордовин, кажется, всерьез удивившись.
– Да! Что вы с ней сделали?
Лицо у Мордовина поскучнело.
– Не знаю, пацан, чего ты себе напридумывал, но я тебе сказал все как есть. При чем тут твоя мама, вообще не пойму. Чаю хочешь?
Он уже стоял на ступеньках крыльца и равнодушно смотрел на мальчика.
Егор понял, что проиграл. Раскосый успел собраться с мыслями. «Посидели, выпили, обсудили, разъехались». Будет талдычить как попугай.
– Подавись ты своим чаем!
Мордовин наблюдал в окно, как мальчик уходит, сунув руки в карманы.
Что ему известно? Ничего. Не мог Забелин проговориться – он, конечно, кретин, но не окончательный. Если только что-то по пьяни сболтнул, а пацан запомнил…
