вот наш девиз на ближайшее время.
Надо сказать, что учеба занимала меня настолько, что вездесущий запах свинобургеров не тревожил, скажу больше – я даже был в состоянии продолжать их уплетать, чего нельзя было сказать о моем учителе, так что его фигура уменьшалась одновременно с тем, как возрастали мои знания по части нарушения законов нашего уважаемого общества. Я уже был готов двинуться в путь и раньше, но Слон был непоколебим.
– Если план принят, то исполнять его следует неукоснительно. План может быть изменен лишь в случае, когда меняются внешние обстоятельства. Человек есть животное разумное, и ему требуется приучить себя к порядку, чтобы стать мыслящим существом. А то, знаешь, причины для того, чтобы менять планы, всегда можно отыскать.
Он вздрогнул от грохота кухонных агрегатов – похоже, в школах окончились занятия – и подвел итог нынешнего дня:
– Итак, хорошо спланированная операция всегда удается. Если вмешиваться в хорошо спланированное дело, то оно будет провалено. Наш план хорош. Поэтому мы будем его придерживаться.
Ко дню, назначенному для отправления в путь, Слон сделался намного стройнее и крепче. Горнило гастрономических испытаний еще более закалило его. А я, наоборот, прибавил в весе. Ну что же. Скудные пожитки собраны, сейф вычищен начисто, уничтожены все следы нашего пребывания. Оставалось только ждать, поглядывая на часы.
И тут раздался сигнал. Мы вскочили на ноги, радостно улыбаясь. Я отключил звук, а Слон распахнул дверь в холодильник. Когда в наружной двери повернулся ключ, мы закрыли дверь за собой. И стояли, ежась, в этом максвиновском склепе, слушая, как механик расхаживает по покинутому нами помещению.
– Слышите? – тихо спросил я. – Он ремонтирует холодильник возле аппарата с шерри. Не правда ли, довольно смешно?
– Я бы предпочел не обсуждать гастрономические темы, – поморщился Слон. – Кстати, не пора ли выходить?
– Пора. – Я отворил дверь на улицу и с непривычки зажмурился. Улица была пуста, не считая, конечно, служебного максвиновского фургона.
– Нам туда.
Мы выбрались наружу, и я закрыл дверь за собой. Уф, воздух был сладок, свеж, и даже то, что тут немного пованивало какой-то тухлятиной, казалось очень милым – я уже просто озверел от вечного однообразия максвиновских ароматов. Слон заторопился к фургону, а я пока аккуратно, двумя клинышками, заблокировал двери нашего павильона гастрономических ужасов. Если механику вздумается выйти раньше, чем ему положено, это его слегка притормозит. А нам-то и нужно всего минут пятнадцать.
По части отмычек и замков Слон оказался докой, так что, когда я отошел от двери, фургон был уже отворен. Он залез внутрь, я сел за руль и завел мотор.
Дальнейшее было весьма прозаично. Слона я оставил неподалеку от бухточки приглядывать за нашими пожитками, а сам отправился парковать похищенный фургон у ближайшего магазина. Потом, медленным шагом, вернулся на набережную.
– Наш катер вот тот – белый, – показал я, другой рукой одновременно проверяя, хорошо ли держатся
